Я медленно иду к нему, и с каждым шагом что приближаюсь, говорю себе, отключить голову, и делать то, что должно.
Он с любопытством смотрит на меня, молчит. И вот когда я к нему впритык, и он возвышается надо мной, я делаю то, что не должно его оставить равнодушным.
Опускаюсь перед ним на колени, смотря в эти ненавистные тёмные глаза, явно улавливая там изумление, и чего греха таить, надеюсь, что он меня остановит, но он только наслаждается, понимая к чему всё это.
И мои руки несмело проходиться от его груди к животу, ложатся на ширинку брюк, и я отчетливо ощущаю его возбуждение. Не позволяю себе думать, отключаю мозг, сознание выключаю. Я пустая оболочка, без чувств и эмоций. Пусть он получит то, что хочет и поможет мне.
Я хватаюсь заледеневшими пальцами за бегунок на его ширинке, и тут его огромная ладонь накрывает мою. А другой он обхватывает мой подбородок, жёстко сжимает.
- Вижу, детка, - выделяет он это слово, и я сжимаю губы, - тебе очень нужна помощь. Я понял, ты будешь послушной. Но для начала попроси, ласково.
Я понимаю, что унижение меняет курс. С физического на моральное.
Хорошо я попрошу! Скажу все, что он захочет!
Но прежде хочу встать с колен, но он припечатывает меня ладонью в плечо, не позволяя этого сделать.
- Нет, давай отсюда, мне нравится эта поза.
Я сдерживаю резкий ответ.
- Что ты хочешь услышать? Я уже попросила тебя!
Его ладонь переползает с моего плеча на голову, пальцы вплетаются в волосы, и слегка оттягивают у корней.
- Не знаю, Оля, найди слова, которые меня убедят, помочь тебе.
- Зачем тебе мои слова, если плату ты возьмёшь не ими, - горько выплёвываю я, и хочу отвернуться, но он не позволяет, удерживая меня, склоняется ниже.
- Потому что я хочу услышать, как ты просишь меня. Впервые в жизни.
- Не впервые, – вырывается у меня, и его взгляд остывает, и я понимаю, что, несмотря на всё своё унижение, я проиграла.
Он отпускает меня, и я поднимаюсь с колен. В голове начинают роиться мысли, варианты. Нужно искать другой выход.
Я бреду к двери в раздумье, когда меня отвлекает его голос.
- Ленина шестнадцать, квартира двадцать пять, будь сегодня к восьми.
Я оборачиваюсь, ещё не совсем вникая, зачем он называет мне свой адрес.
- Зачем? – вырывается у меня.
- Затем, - чеканит он, садясь за стол. – Будешь по-другому просить, раз словами не можешь.
Я растерянно смотрю на него.
- Не придёшь, значит, не придёшь. Михаилу грозит серьёзное наказание, его дело уже у меня на рассмотрении. Не всё так плохо, но и не хорошо. Моя помощь зависит от тебя.
- Я приду, - киваю, и выхожу.
2.
Снова дверь, теперь уже подъездная.
Время уже пятнадцать минут девятого, а я всё стою и не могу решиться набрать пару цифр, потому что в принципе не могу решиться ни на что. Меня хватило только на то, чтобы приехать сюда, а дальше, словно заряд закончился.
Дверь, вдруг открывается, мне навстречу выходит парень.
- Вы заходите? – спрашивает он, придерживая её для меня.
- Да, - решительно киваю я, и прохожу в тамбур, а потом как во сне, поднимаюсь в вестибюль первого этажа.
Мне нужна двадцать пятая, квартира, а здесь только две, восемнадцатая и девятнадцатая, значит, следуя логике, мне на четвёртый этаж.
Я иду пешком, явно оттягивая тот момент, когда всё это произойдет.
А то, что это произойдет, я вообще не сомневаюсь. И поэтому снова туплю перед широкой железной дверью, с номером двадцать пять.
Надо взять себя в руки, отключить все эмоции, и страхи, и сделать это. В конце концов, порефлексировать можно и потом, а сейчас для этого не место и не время.
И собравшись с силами, я жму на звонок. Он противной трелью отзывается где-то в глубине квартиры, и почти следом, щёлкает замок, словно он стоял под дверью, выжидая, решусь я, или нет.
- Уже думал, передумала, - говорит Пётр, и отступает вглубь, тем самым приглашая войти.
Позади него виднеется просторная прихожая, и кусочек гостиной. Всё модное, современное, выполненное в светлых бежевых тонах, но только мне кажется, что именно за порогом сгущаются сумерки, и если я туда пройду, то не вернусь.