Вечером они разбили лагерь. Бару уставилась на темное небо, исчерканное зигзагами чужеземных созвездий.
– Вам неспокойно? – поинтересовалась Тайн Ху.
Закутавшись в плащ, Бару взглянула на княгиню через пламя костра, не понимая, стоит ли воспринимать ее вопрос как угрозу.
А княгиня Вультъягская распахнула руки навстречу окрестным кустам и вековым деревьям. Она улыбнулась, глаза ее блеснули в отсветах огня, словно глаза орла.
– Я просто подумала, что вы наверняка еще ни разу в жизни не забирались в такую глушь и настолько не отдалялись от моря. Я угадала?
Ко дню прибытия в Вультъяг она поняла, отчего Парламент так жадно цепляется за Ордвинн. Нет, Ордвинн был не только щитом против возможного вторжения – он являлся источником несметных богатств. Леса, рыбные промыслы, прибрежные земельные угодья, каменоломни, мельницы и сами феодальные ремесленники, чье мастерство складывалось и закалялось на протяжении многих лет междоусобных войн, – все это оказалось бесценно…
Ордвинн стал бы для Империи крупным уловом. А также принес бы немалую выгоду своему будущему единовластному хозяину, который мог бы его взнуздать.
Но князья и княгини и не думали об объединении земель. Эгоистические пошлины и гильдии мешали свободному предпринимательству, что влекло за собой неизмеримые убытки. Бару мысленно бродила по воображаемой карте, стирая границы тринадцати княжеств, сокрушая крепости и замки, освобождая Ордвинн от владык и подводя итоги.
Что бы сделала она, если бы сама подняла восстание? Разрушила бы все, дабы выстроить заново? Будут ли дочери Ордвинна взирать на нее с тем же забавным изумлением, с каким сама она глазела на паруса, поднимающиеся к небу из-за рифа Халае?
Крутая дорога вела их через редкий лес. Наконец они достигли высшей точки горного перевала.
– Езжайте вперед и откройте заставу, – приказала Тайн Ху, направляя своего скакуна к карете. – Что ж, Бару, приглашаю вас взглянуть на мои земли.
Бару ухватилась за ее руку – перчатка к перчатке – и с трудом взгромоздилась на круп коня Тайн Ху. Она держалась, как учили книги, не за всадника, а за заднюю луку седла. Скакун пошел рысью, и движение его не имело ничего общего с плавным ходом корабля.
– Легче. Не напрягайтесь.
Тайн Ху направила коня вперед. Проехав под воротами из камня и сосновых бревен, она миновала строй остроглазых дружинников в табардах с изображением кометы, с короткими луками за плечами.
Перед ними открылась горная долина – весь Вультъяг лежал у их ног.
Лес заполнял долину от края до края. Тени облаков дрожали на вершинах деревьев, колеблемых ветром. Кривой стрелой неслись бурные воды реки Вультсниады. По берегам угнездились мельницы и деревни. А на севере, на нижней ступени гор, будто мост над бурной стремниной, возвышалась известняковая цитадель. Гигантский водопад струился в долину прямо из-под ее стен и пенился возле поднятых ворот шлюза.
Но как бы ни был прекрасен этот пейзаж, взгляд Бару устремился к воронам, ястребам и луням. Птицы парили в восходящих потоках воздуха высоко над лугами и скальными выступами. Они собирались в огромные конусы, казалось, протянувшиеся от крон деревьев и до самых туч.
Но не успела она начать счет, как Тайн Ху, выкрикнув что-то по-урунски, пришпорила коня и пустила его вскачь, вниз по крутой дороге, исчезающей между деревьев. К всаднице тотчас присоединились дружинники с княжескими знаменами. Бару вцепилась в луку седла в поисках компромисса между достоинством и безопасностью, стараясь задавить в себе внезапное, необъяснимое ощущение счастья.
Глава 8
Бару провела ночь в холодных гостевых комнатах замка над водопадом, слушая, как горные ветры воют среди башен. Позавтракав копченым лососем и вином, разбавленным водой, она отправилась на прогулку по владениям княгини Вультъяг.
Она незамедлительно поняла, что здесь процветает коррупция.