В конце я уже откровенно кричал, ибо по ее реакции видел, что мой метод работал.
Каменное красивое лицо треснуло. Ну, или мне так показалось. Взгляд вагоновожатой пугающе растаял. Если это робот, то весьма качественная версия. Блондинка отвела пальцы от рукоятки.
- Пруденс, – произнесла она с увлажненными глазами и взглянула на меня по-новому. Так словно знала тысячу лет.
Пруденс! Новое имя обрушилось не меня громадной волной-убийцей. Медведь не для секса. Он принадлежит девочке.
Я уронил игрушку на пол и рука машинально полезла в карман за дудочкой, которая на деле была мобильным устройством хранений медиафайлов. Я поднес «дудочку» к губам, пальцы легли на красные кнопки и нажали их в нужной последовательности: первая, третья, первая, вторая, первая. А потом я дунул в устройство. Из воронкообразного конца вылетел голубой мерцающий сгусток заархивированного файла. В одно мгновение он раздулся до объемного голографического изображения, занявшего практически все пространство между мной и Сумасшедшей Стервой, которую, как я теперь знал, звали Эммой и стервой она была не всегда, а лишь когда сильно злилась и если ее будили слишком рано до порции кофе.
Блондинка и я уставились на появившуюся в салоне трамвая белокурую голографическую девочку в синем комбинезоне, который отличался от моего лишь размерами. У нее были красивые кучерявые волосы ниже плеч и только слепой не видел, что она детская копия Сумасшедшей Стервы. Малышка стояла на фоне серебристой обшивки каюты с широким окном-иллюминатором межзвездного корабля «Козетта». Снаружи на расстоянии каких-то девяти сотен парсек от шестьдесят четвертой трассы, соединяющей Игловидные миры с Квазиколлапсирующими туманностями Охо, проплывала шикарная карликовая галактика Зеленый Головастик. Я знал этот маршрут. Теперь я знал все. Или почти все.
Я держал «дудку» так, чтобы запись не выпрыгивала за крышу, а помещалась ровно между нами. Десятилетняя Пруденс по всей видимости не знала, что ее записывают и говорила с кем-то, кто не попадал в кадр.
- А там можно купаться? Я слышала на Басанаме плавают чудовища и купаться запрещено.
- Там есть безопасные сектора с изолированными лагунами, – успокаивал голос за кадром. – Не бойся, Пруденс, ты обязательно похвастаешься новым купальником перед другими девочками. Ну или перед нами, если других девочек там не будет.
- Зачем мы поехали так далеко от дома? – капризничала белокурая кудряшка, надувая пухлые губки. – Я уже устала ждать! Разве в нашей галактике нет планет-океанов?
- Такой нет.
- А чем она другая?
- Там особый климат. Понимаешь? Чтобы ты вылечилась.
Здесь запись обрывалась. Я смотрел на Эмму, пилота своего корабля, ошарашенными глазами. Все встало на свои места. Мы отправились на планету-океан БАСАНАМ-2 по наставлению сомнительного доктора, чтобы исцелить дочь моего пилота от неизлечимого заболевания, которое убивало ее с самого рождения, избирательно поглощало мозговые клетки в лобной доле. Благоприятный прогноз жизни одиннадцать лет. Два месяца назад ей исполнилось десять. Мы цеплялись за соломинку. Этого странного и амбалистого, как рестлер, врача с длинными волосами мы встретили случайно на одной из лун газовой планеты Рофа в звездной системе Старый Лис. Мужик, представившийся гуру межгалатктической медицины, уверил нас, что на БАСАНАМЕ-2, на этой отдаленной курортной планете, которая на девяносто восемь процентов покрыта океаном, а еще на два изрезана скальными плато и вулканическими островами, особая атмосфера. Редкие летучие элементы, способные блокировать работу еще более редкого вируса, который передался от матери в спящем виде, а после засел в мозгах Пруденс и вдруг проснулся. Девочка всегда имела проблемы с памятью, хотя и казалась сообразительной. В последние месяцы она часто падала в обморок, а порой у неё случались обильные кровотечения из носа – такие, что мы больше не могли брать ее с собой в дальние перелеты. Мы и тогда опасались ее брать , но речь шла о жизни и смерти. Лететь сюда было слишком авантюрной затеей. Я всегда опасался планет с искусственной системой осевого вращения. Басанам-2, к тому же, был объявлен официально аварийной планетой, на которую запрещалось садиться, и нам всем мог грозить реальный срок за нарушение директив безопасности. Это громадное каменное тело с водной оболочкой толкал мощный подземный реактор. Очень нестабильный из-за множества внешних факторов. По сути, гигантская бомба, которая в любую секунду может взорваться или просто выйти из строя. И то и другое – катастрофа.