- Что с моей девочкой? – экс-Сумасшедшая Стерва, а теперь Эмма, мой пилот, выскочила вперед и схватила меня за комбинезон. Больше на ней не было каменной маски робота. Она едва не плакала от переживаний, что хлынули на неё из тумана небытия.
- Мы остановились в секторе 12, – вспоминал я, устраняя последние пробелы памяти.
- Пруденс хотела искупаться, – подхватила блондинка, смотря куда-то сквозь меня. – Мы остановили трамвай и пошли пешком по карте к лестничному спуску. Брук ушел вперед проверить дорогу. Он предупредил, чтобы мы ничего не бросали в колодец. Пресная вода внутри скал охлаждает реактор. Любой случайный элемент способен мгновенно разорвать химический баланс элементов и привести к непредсказуемым последствиям.
- Мы зашли в домик у дерева, – перехватывал я лоскутки прошлого. – Я, ты, Пруденс и доктор. Пруденс бросилась к колодцу. Ты закричала, чтобы она не приближалась…
- Она выронила своего медведя.
- Синего медведя, – я смотрел на игрушку, лежащую на полу между нами. – Из абарисового шелка и магнитарной синтетики. Реактивная смесь. Разумеется.
- Она хотела этого медведя потому, что он светился в темноте, - в голосе Эммы слышалось оправдание.
- И он упал в колодец с водой, которая прямо контактирует с самым нестабильным реактором в галактике.
- У Пруденс начался припадок, - вспоминала блондинка. - Доктор остался с ней, а мы побежали к трамваю, чтобы подогнать его к домику. В тринадцатом секторе должен был находиться медицинский пункт. Но на пути раздалась сирена…
- В трамвае был план эвакуации для защиты от гамма-вспышки. – подхватил я, живо вспоминая , как весь мир БАСАНАМА-2 загудел от горизонта до горизонта, как на голубое небо налетели тучи и я бежал по шпалам , подгоняя Эмму, словно за нами гонится черт. – У нас было всего восемьдесят секунд, чтобы укрыться в гроте. Мы извлекли из трамвая барионный двигатель, чтобы защитить его от вспышки гамма-излучения.
- Ты нырнул в колодец с концом веревки, а я обвязала движок другим концом и отпустила его в воду, когда ты добрался до грота….Я не должна была оставлять ее! Мне нужно было возвращаться к дочери!
Эмма побледнела. В этот момент совсем рядом с трамваем раздался оглушительный треск. Мы оба присели по инстинкту, привыкшие к бесчисленным нападениям пиратов за долгую совместную жизнь в космосе. Теперь все встало на свои места. Трамвай был не просто трамваем, а эвакуационным модулем. Желтая точка на черном небе, которую я принимал за спутник, была вовсе не спутником, а межгалактическим кораблем, парящим в ожидании нас на низкой орбите. А то существо, которое я назвал Уродом, разумеется, было доктором. И если нам повезет, дочка Эммы сейчас должна быть в домике у дерева вместе с ним.
Мой пилот плакала, сопливила и продолжала убиваться, что оставила дочь с чужим человеком.
- Послушай меня! – встряхнул я блондинку. - Ты пилот. Ты должна обеспечивать эвакуацию. Без движка мы бы все здесь застряли навечно. А сейчас у нас есть шанс. Поэтому возьми себя в руки и помни, что я твой капитан. Это было мое решение. Я приказал тебе бежать к трамваю. Я отвечаю за всех. Времени было в обрез. А теперь я спрашиваю тебя: ты все еще мой пилот?
Эмма вытерла слезы и поднялась вместе со мной на ноги.
- Да, капитан. Я просто хочу вернуть Пруденс.
- Ты ее вернешь. Уверен, она жива. По крайней мере, гамма вспышка никого из нас не убила. А теперь помоги мне подключить движок и садись за штурвал.
С помощью монтировки, которая нашлась в кабине, нам удалось вскрыть средний люк в середине салона. Под ним пустовала квадратная ячейка с множественными щелями по контактным граням. Я опустил куб с паром в аккуратную пустоту. Эмма с кресла вагоновожатой закричала, что энергосистемы запустились. Эвакуационный модуль готов к гипер-рывку.
- Отлично, теперь давай на своем ходу до Уро...то есть, до домика с деревом.
- Есть капитан!
Трамвай фыркнул железом, заскрипел боками, запищал пружинами и загрохотал круглыми железными колесами по рельсам. И пока мы катились в черноте космической ночи под дикое завывание ветра с летящими перед фарами деревьями, я молился лишь о том, чтобы с Пруденс не произошли те изменения, которые поразили доктора и моего механика Брука. Желтая фара выхватила следующий зизгзагообразный поворот, а моя память стерла оставшиеся кляксы амнезии.