Ветер продувал насквозь. Держась за красный железный бок трамвая, я вышел вперед, бросил презрительный взгляд на Сумасшедшую Стерву и пошел дальше. У края утеса, по сторонам от рельс, громоздились высокие каменные глыбы, между которыми можно было спрятаться от ветра.
Я вошел в эту недоделанную скальную арку и опустился на землю, прижимаясь спиной к камню, а ногами в рельсы. Несмотря на вой ветра, я вздрогнул, когда услышал шипение закрывающихся трамвайных дверей. Сумасшедшая Стерва перешла через весь салон в заднюю кабину и, загремев железом, покатила назад. Каждый раз я провожал её, цепляясь взглядом за желтый глаз задней фары, пока его не смазывала тьма за дальним поворотом.
В тот первый день уверенности, что она вернется, у меня не было. Я сидел под булыжником, дрожал от холода и захлебывался от ощущения надвигающейся цели. Казалось, что меня привезли сюда неспроста, что я должен исполнить какую-то важную миссию.
Я осмотрелся вокруг. Под торчащими в воздухе концами рельс я обнаружил короткий и относительно пологий спуск, испещренный острыми выходами породы. На свой страх и риск я решил спуститься ниже.
Благодаря обилию камней, за которыми можно было прятаться от бокового ветра, я преодолел путь к нижнему уступу и вновь оказался на крутом обрыве. Я приблизился к океану всего на два своих роста, но до воды оставалось еще чудовищно далеко. Возможно тридцать или сорок метров. Словно бескрылая птица, я прочно загнездовался между валунами и, лежа на животе, осторожно выглянул за край скалы.
Увиденное отозвалось бурным сердцебиением. Железная лестница вбита в породу.
Она уходила до самого океана, а там внизу, на крошечном пятачке гладкой каменной плиты скрипела цепью, привязанная к гнутому штырю, лодка. На синей облупившейся краске я сумел разглядеть надпись желтой краской: «Басанам-2». Драконообразные волны окатывали её белой пеной, вцеплялись солеными зубами и пытались унести с собой, но лодка огрызалась.
Надежда на спасение пронзила до пяток. Вся проблема в том, что от верха лестницы меня отделяло пять метров отвесной породы. Я не сомневался, что смог бы проявить себя, как скалолаз, но с таким ветрищем шансы сводились к нулю.
Я пролежал в укрытии многие часы, наслаждаясь видом лодки и тем, как волны не могут оторвать её от скалы. Эта шлюпка была самым прекрасным, что я видел на этом острове, и мне не хотелось умирать, не совершив хотя бы одну попытку добраться до неё.
В тот день я так и не решился испытать себя. Спустя пять или шесть часов послышался скрип рельсов и я понял, что пора возвращаться. Сумасшедшая Стерва совершала следующий рейс. Я снова вскарабкался на плато и нырнул в открытые двери вагона, оставляя позади рев бури и взрывы океанских волн. Я сказал «Спасибо», когда вагоновожатая вышла из кабины и направилась по салону в другой конец, но блондинка даже не остановилась. Она просто делала свою работу.
На обратном пути я заметил одну странность. Бутылка воды, оставленная Уродом, была практически опорожнена. Вероятно, Сумасшедшая Стерва напилась вдоволь. С вороватым видом я набросился на бутыль и жадно высосал остатки.
Мы забрали Урода у хижины с деревом. С рычанием и хрипами он прошел к своему месту, как слепой болванчик. Под мышкой он нес пустую бутылку... Меня осенила догадка. Он привозит воду кому-то в третьем домике. К кому-то, кого я пока не видел. Возможно, там я найду ответы. Мы возвращались назад, каждый в свое убежище и было во всем этом перестукивании рельс какое-то странное ощущение завершенного дня.
Дикий скрип на повороте. На следующей остановке Урод вышел, забрав опорожненную бутылку. Он делал так каждый день. Я больше не сомневался в том, что он не просто забывал воду. Здоровяк делился с Сумасшедшей Стервой.
Трамвай высадил меня в ураганный ветер в двух метрах от хижины. Я намеренно обошел железную колымагу спереди, бросив пытливый взгляд в красивое, но абсолютно индифферентное лицо вагоновожатой. Её холодные глаза даже не взглянули на меня. Сумасшедшая Стерва.
Над нами снова пролетело дерево. Трамвай закрылся и покатился дальше, заехав в пространство между двумя длинными высокими валунами. Там вагон замер и погасил свет.
4
Разумеется, я догадался, что Урод берет воду откуда-то из своего источника. Если наши дома одной природы, то и у меня должная быть вода. В хижине - три на три метра – просто не было места, чтобы что-то спрятать. Деревянная лавка у одной стены, небольшой столик под квадратным окном. Вверху стропила, солома и звезды. Внизу пол из пыльных досок. Дверь и больше ничего. Под лавкой я нашел две литровых бутылки из прозрачного пластика, точно таких, как у Урода.