На самом деле альтернативный план действий созрел уже на второй цикл сна-бодрствования. Я догадывался, что Урод посещает хижину не просто так. Я должен был узнать, кто или что так настойчиво влечет его каждый день. Однако войти в третью хижину, пока Урод оставался внутри, казалось невозможным. Он бы точно зарезал меня, забреди я на его территорию.
План заключался в том, чтобы проникнуть в загадочную хижину, пока все спали. Или делали вид, что спят. Мне предстояло добраться туда без трамвая. Около полутора километров. На свой страх и риск стать летающим деревом.
Двадцать пять циклов – вот сколько мне потребовалось, чтобы решиться на поступок.
На двадцать шестой вечер я подождал около часа после того, как трамвай отключил огни. Я взял обе бутылки с водой и засунул их по одной в каждую штанину, наглухо заправленную в ботинки. Толстый медицинский справочник заправил в трусы под комбинезоном. Таким нехитрым образом мне удалось поднять свой вес килограмма на три-четыре. Это был мой балласт. Хоть что-то, учитывая, что все эти дни у меня во рту не было ни крошки еды. Странно, но есть почему-то сильно не хотелось. Иногда в памяти всплывал образ сливочного пироженного с вишенкой, но это была лишь картинка, которая забавляла меня, как человека, который не помнит, как выглядит еда. Возможно, в колодезной воде растворены какие-то пищевые добавки. Иначе, как мы протянули столько и все еще друг друга не сожрали?
Я бросил тоскливый взгляд на свое прибежище, словно прощаясь, и вышел навстречу буре. Спина сразу надулась и захлопала на ветру, дышать стало трудно, в ушах свистело. С выставленным, словно бушприт, локтем, я двинул прямо на ветер и вскоре добрался до рельс, где встал на черные шпалы посередине пути. Теперь я сам за трамвай. Я расставил ноги пошире, упираясь боками ботинок в рельсовое железо. Каждый шаг давался с трудом. Вскоре я не выдержал, упал на четвереньки и понял, что так гораздо безопаснее.
Мне понадобилось два часа, чтобы доползти до хижины Урода и еще столько же, чтобы добраться до третьего домика с падающим в пропасть деревом. Я не знаю, как преодолел этот путь, но готов был пройти еще столько же, только бы узнать, что там внутри.
Я ворвался в чужую хижину, не церемонясь, без стука и голоса. Если честно, мне просто хотелось, наконец, спрятаться от ветра.
Пелена блаженного тепла внутри укрытия мгновенно сменилась леденящим ужасом. На лавке, прислонившись затылком к дальней стене у окна, лежало человекоподобное и почти высохшее существо со зловеще синеватым оттенком кожи. Выше колен и до шеи оно было укрыто рванным куском мешковины. Огромные глаза, почти выпадавшие из глазниц на огромном безволосом черепе, сразу уставились на меня взглядом полным тоски и отчаяния. Длинный скелет едва умещался на лавке. На ногах практически не осталось мяса. Кожа обтягивала кости так, что вырисовывались все сухожилия и костные изгибы. Мумия, подсказала мне память. Именно так мне хотелось назвать то, что я увидел.
Мумия с трудом подняла костлявую кисть, словно хотела дотронуться до меня.
- Калис….- вырвался умирающий голос из высохших губ. Рука без сил упала и свесилась с лавки, как мертвая.
Калис! Имя обожгло меня кипятком. Не Карл, а Калис! Вот мое имя! Я бросился к Мумии, забыв, как секунду назад хотел бежать от неё без оглядки.
- Кто вы? – спросил я, склоняясь над огромным черепом с выпученными глазами.
- Брук…- с трудом произнесло существо, жадно пожирая меня взглядом.
Брук. Я лихорадочно копался в памяти, но увяз в темноте. Имя явно знакомое, но кто он?
- О боже, - я понял, что Мумия умирает от жажды. – Хотите пить? Сейчас.
Я достал бутылку из одной штанины, открутил крышку и поднес к пересохшим губам. Огромные глаза оживились, вода потекла по вялому языку, выливаясь изо рта на пол, острый кадык на тонкой шее задергался. Питье придало Мумии жизни. Синяя рука поднялась снова, я пожал длинные костлявые пальцы.
- Я ничего не помню. Видимо, мы с вами знакомы. Вы можете сказать, как мы здесь оказались?
- К..колодец, - выдохнула Мумия, тяжело опуская и открывая веки. - Ищи….К..Калис….