- Колодец? – словно эхом отозвался я. – Что там? Что в колодце?
Но Мумия больше не произнесла ни слова. Веки на большой голове закрылись и больше не открывались. Лишь легкое поднятие груди указывало, что существо еще живет. Вероятно, Мумия отдала всю свою энергию, чтобы сказать эти несколько слов и теперь провалилось в сон, чтобы зарядиться силой.
Вой урагана принес знакомое скрежетание железа. Сумасшедшая Стерва совершала утренний рейс. Я метнулся к двери и сразу во тьме различил желтый луч трамвайной фары. Вагон выл, делая долгий поворот на зигзаге скалы.
Не теряя время, я укрылся под выгнутым деревом за стеной домика Мумии. Трамвай остановился ровно у хижины. Урод, как обычно, выбирался через заднюю дверь, а я в это время ловко нырнул в переднюю. Сумасшедшая Стерва едва повернула голову в мою сторону, но это лицо словно не умело выражать эмоции. На нем не было ни удивления, ни тревоги. Она лишь терпеливо дождалась, когда наш калека закончит схождение с трамвайных ступенек, а после закрыла дверь и покатила дальше.
Я бросил «спасибо» и с облегчением рухнул на жесткое сиденье. Только сейчас мне стало казаться, что вагон довольно старый. «Ретро», всплыло слово в голове. Наверное, на таких катались предки…..Но из какого тогда времени я сам? Память вновь поворочалась недовольным опоссумом и ничего мне не ответила.
6
В своем домике я сразу отковырял доски пола, наполнил пустые бутылки и уставился в темную воду. Еще раз опустил в неё руку до самого плеча, отчего мышцы едва не свела судорога. Что там может быть? И как, спрашивается, мне узнать об этом, если только не опуститься в глубину?
Я просидел на скамейке, поджав колени к груди, несколько часов подряд. Очевидно, что Мумия намекала на некие ответы в колодце. У меня остается три выхода. Разбить голову, пытаясь спуститься к лодке – это первый. Продолжать каждый день кататься на трамвае пока мы тут все не сдохнем от старости или какой-то катастрофы - это второй. Нырнуть в глубину на свой страх и риск замерзнуть в глубине секунд через десять-пятнадцать – это третий.
В конце концов, я выбрал последний вариант. Разделся, чтобы не мочить единственную одежду, сел голым на пыльные доски, свесил ноги в ледяную воду, посмотрел на звезды в брешах соломенной крыши и, попросив помощи сам не знаю у кого, сделал глубокий вдох, а после бухнулся прямым солдатиком в темную студеную неизвестность. Я погружался с открытыми глазами и так стремительно, словно к ногам привязали камни. В уме считал, чтобы прикинуть расстояние. Одна секунда примерно два-три метра. Досчитал до пяти и увидел в каменной стене колодца квадратный тоннель, в конце которого угадывалось желтоватое свечение. Я моментально ухватился за нижний край каменной подводной норы и без лишних раздумий устремился к чудесному мерцанию. Я понимал, что воздуха на обратный путь может не хватить, но дело сделано – назад не повернешь.
Тоннель был квадратным и настолько узким, что мне едва удавалось двигать руками, чтобы отталкиваться от боковых стенок. К счастью через еще три секунды (я продолжал считать) свечение заполыхало ярче. Еще пару толчков и я увидел конец каменного прохода и почти сразу всплыл в скальном гроте размерами чуть больше моей хижины. Я забрался на небольшую ровную площадку. Острые камни свисали с потолка и не давали выпрямиться в полный рост. На мокром камне каменного пола лежали две вытянутые лампы, похожие на палки. «Химические лампы!», вспыхнуло в голове. Они светятся из-за газа внутри! Этот прорыв в памяти здорово поднял настроение. Я даже забыл, что едва не околел до смерти и мне по-прежнему чертовски холодно. Зубы стучали, но я улыбался. Я радовался таким мелочам, как ребенок, который находит потерянные игрушки.
Кстати об игрушках. Здесь же, между лампами я нашел синего медвежонка из махрового материала, моток веревки, а рядом с ними диковинный музыкальный инструмент. Он был вытянутым и тонким, как бамбуковый обрубок, а с одного конца превращался в воронку. На боку размещались три красных кнопки. Словно первобытная обезьяна (и такой же голый) я с интересом покрутил эту штуку, принюхиваясь к каждому концу, понажимал на кнопки, затем подул с узкого конца. Раздался интересный резкий звук. «Дудочка!», снова полыхнуло в голове. Ими играют пастухи, когда хотят себя развлечь.
Однако после дудочки и ее чудесного звучания все мое внимание приковалось к небольшому черному кубу с прорезями по всем граням, из которых шел пар. Эта штука находилась далеко позади других «игрушек». Кто-то запихал ее под каменный альков в глубине тесной пещерки. Я сел на колени, подполз и достал дымящий предмет из каменной ниши. Пар изнутри согревал. Куб был теплым, но не горячим. Я прижал его к груди и несколько минут просто блаженно грелся, окутываемый теплыми испарениями, пока не заметил, что в нише осталось еще кое-что.