— Зачем ты здесь, Малфой? — устало, ничего не понимая, спросила Гермиона.
Драко внимательно посмотрел на неё, мгновение, два, минуту его цепкий взгляд скользил по бледному лицу с тенями, вместо косметики расцвечивающими веки, по опущенным плечам, сгорбленной позе смертельно утомлённой женщины.
— Чаем угостишь, Грейнджер? Или лучше кофе.
— Ты пришёл ко мне выпить кофе? — подняла брови Гермиона и словно начала просыпаться. — Оригинально.
— Ага, — усмехнулся Драко, взял её за руку и повёл на кухню.
Гермиона очухалась, только оказавшись за столом. Малфой по-хозяйски доставал с полки чашки, отыскал кофе, ставил турку на плиту.
— Ты что это тут распоряжаешься? — встрепенулась Гермиона.
— Сидите, мэм, у вас сегодня праздник. Может джентльмен за вами поухаживать? — Драко гремел посудой, вытаскивал из холодильника засохший сыр и вчерашние круассаны.
— Малфой! — вскочила Гермиона. — Что происходит? С какой стати ты тут хозяйничаешь? Какого чёрта ты вообще тут делаешь?
— Отлично, — Драко попробовал на зуб сухую сырную корочку, разлил кофе по чашкам. — А сливок у тебя нет или лайма?
— Малфой?! — Гермиона теряла терпение, сюрреализм происходящего выбивал её из колеи, но она растерянно открывала рот и не могла сказать всё, что думает об этом белобрысом наглеце. Потому что… не знала, что именно думает…
Драко подошёл со спины, положил руки ей на плечи. Гермиона судорожно вздрогнула и дёрнулась, покачнулась. Драко с усилием, но не резко надавил, усадил её. Постоял несколько мгновений и расположился напротив.
— А кофе у тебя так себе, — сделал он глоток из чашки.
— Объясни, что ты тут делаешь? — Гермиона исподлобья смотрела на странного гостя.
— Пришёл поздравить тебя с Днём рождения.
— О! Я так и поняла. Поздравляй и уходи. Не хочу сегодня никого видеть, тем более тебя.
— Когда женщины говорят про меня «тем более», я сильно завожусь, так что поосторожнее со словами, детка.
— Малфой, ты издеваешься? — во взгляде Гермионы мелькнуло понимание.
Драко вздохнул:
— Нет. Я просто хотел разбудить тебя. Ты… спала на ходу. Проснулась? Вот и отлично.
— Не вижу ничего отличного. Убирайся!
— Не сердись, — неожиданно виновато проговорил Драко. — Я пришёл к тебе как врач.
— Что?!
— Я знаю про твою проблему и…
— Что?! Малфой, о чём ты?
— Про твои попытки забеременеть. Я занимаюсь как раз репродуктологией, вот моя визитка. — Драко быстро положил перед Гермионой карточку целителя Мунго.
— И что?! — упёрлась Гермиона в него тяжёлым взглядом.
— Грейнджер, давай поговорим без нервов, — Драко отставил чашку, облокотился о стол.
— О чём нам с тобой говорить, Малфой? О моём бесплодии?
— Именно. Я могу тебе предложить…
— Ты псих? Годы разрушили твой разум? Ты считаешь, что я буду говорить об этом с тобой?
— Я врач. Это моя работа. Я могу помочь. Правда, не как целитель, а как маг…
— Не понимаю тебя, Малфой, и не хочу понимать. Уходи, хватит издеваться, если у меня временно нет волшебной палочки, это не значит, что я не найду способ выставить тебя за дверь!
— Выставишь, успеешь. Только выслушай.
— Не желаю! Уходи немедленно! — Гермиона еле сдерживала злость, её щёки покрылись пунцовыми пятнами.
— Да уйду я, уйду, — поднялся, вздыхая, Драко. — Ты только послушай, — заговорил он скороговоркой. — Я знаю способ, который поможет тебе. Не факт, но попробовать стоит. Ты же никогда не сдавалась, Грейнджер! Это сильный магический артефакт, — Драко положил на стол круглую коробочку, за прозрачной крышкой было видно продолговатое, остроконечное полосатое семечко. — Если посадить это зёрнышко в землю, то скоро вырастет цветок, а в нём — младенец. У магглов есть такая сказка «Дюймовочка», там одна женщина…
— Я знаю, — нахмурилась Гермиона и сжала кулаки. — Что ты придумал? Какую каверзу затеял, Малфой?
— Никакой каверзы, Грейнджер. Я долго работал с семенами этого растения, они волшебные, если всё сделать правильно, то вскоре у тебя будет ребёнок. Дюймовочка — не Дюймовочка, но младенец, нормальный, человеческий, да ещё и генетически твой, появится с большой степенью вероятности. Можешь не верить, можешь выбросить зерно, но лучше, если не захочешь его сажать, верни мне, оно редкое, стоит дорого и может помочь какой-то другой женщине, с доверием относящейся к рекомендациям колдомедика. Я решил подарить это зерно тебе на День рождения. Поздравляю, желаю счастья. Всё, я пошёл.
Драко резко развернулся и направился к выходу.
Гермиона растерянно переводила взгляд с диковинного подарка на спину странного гостя.
— Как я могу тебе верить? — громко спросила она. — Это же чистейшая выдумка, сказка, такого не бывает!
— Не хочешь — не верь, — уже из прихожей ответил Драко, — ты же сама волшебница, как ты можешь говорить, что сказок не бывает?
— Что мне с ним делать? — Гермиона взяла коробочку с семечком, услышала щелчок дверного замка — странный гость ушёл. Она открыла крышечку, достала полосатое блестящее семечко, повертела в пальцах, подумала, что Малфой либо псих, либо проходимец, чем другим можно объяснить его визит и подарок? Она хотела выбросить семечко в мусорное ведро, но зачем-то вернула в коробочку и убрала в буфет. «Что за бред? Ничего не понимаю! Малфой или так изощрённо издевается надо мной, или…». Про второе «или» Гермиона не хотела думать, потому что чувствовала, что уже попалась на удочку бывшего слизеринца, предложившего отчаявшейся женщине обрести то, о чём она так долго и страстно мечтала… Даже если это обман, то такой сладкий, что… где взять силы, чтобы не поддаться ему?..
- 5 -
На несколько дней Гермиона забыла про подарок Малфоя, постаралась забыть, и это у неё почти получилось. Ремонт, всё-таки затеянный ею, отнимал почти все силы и время, она начала много читать, записалась в спортзал. Настроение было не очень радостное, но преимущественно спокойное, хроническая застарелая депрессия без рецидивов. Визит и подарок Малфоя настроению совершенно не соответствовали, поэтому старательно вычёркивались из разрешённых ежедневных размышлений. Зачем думать про всякие глупости, к тому же опасные? Малфой — есть Малфой, пусть он теперь и не Пожиратель Смерти, а известный колдомедик, но душу и привычки человека не переделать за несколько лет. Узнал, в какую историю она попала, и прискакал поиздеваться, поглумиться, как в Хогвартсе над «леди Гермионой», день-то какой выбрал, повод. Вот, мразь!
Надо было ему ответить, как следует, а не мямлить непонятно что. Но она настолько растерялась и вообще… Малфой так изменился. Это бросалось в глаза и сбивало с толку, с правильного настроя. Гермиона помнила Драко глазастым горделивым белокурым ребёнком, упрямым нахальным подростком, высокомерным недобрым красивым юношей; теперь увидела взрослого мужчину, молодого, но повидавшего жизнь, такого же, как и прежде худощавого и стройного, но с ещё более широкими плечами, с крепкой длинной шеей, с отросшими на манер отца волосами, с глазами выразительными, яркими, хоть и светло-серыми, полными… сострадания? Нет, вот этого чувства отродясь не водилось в глазах Малфоя, так откуда же ему взяться теперь? Работа у него тоже не слишком располагает к сантиментам, привык, наверное, к крови, к боли, всякого насмотрелся, оброс бронёй равнодушия — самые подходящие латы для Слизеринского Принца, не надменность, так безразличная отрешённость. А что она хотела? А ничего! Ничего не хотела Гермиона Грейнджер от Драко Малфоя, ничего и никогда! И видеть его не хотела! Так и сейчас — забудь, Герми, выброси из головы, у него своя жизнь, своя правда, свои привычки, своя совесть, а у тебя — своя…