Случайно, перебирая ложки в ящике буфета, Гермиона натолкнулась на коробочку с прозрачной крышечкой. Долго сидела на стуле и смотрела на неё. Так долго, что на кухне стало темно. Сначала сумерки опустились на подоконник, потом на мягких лапах спрыгнули в помещение, ночь зажгла в Лондоне фонари, и они искусственными звёздами заиграли на мебельной полировке. Из приоткрытого окна тянуло холодом, Герми озябла, но не могла заставить себя пошевелиться. Думала.
Поднялась со своего насеста она только тогда, когда из-за неудобной многочасовой позы перестала чувствовать затёкшую шею и онемевшие руки. Зажгла свет, нетвёрдо подошла к буфету, непослушными пальцами взяла коробочку с малфоевским подарком. Если из этого зерна вырастет дракон или злобный воин, как в древнем мифе, или ещё какая пакость, то это будет на совести Драко и её доверчивости.
Гермиона раскрыла коробочку, погрела семечко в ладонях. На сердце стало немного легче, вовсе не от какой-то мистической связи с артефактом, а от принятого решения. Пусть и неверного, ошибочного… Хуже не будет… Что может быть хуже того, что было или хуже того, что её ожидает? Одиночество, одиночество, одиночество, почётная или не очень старость, чужие люди у кровати умирающей противной, всем надоевшей старухи, и даже не придётся вспомнить, как детский, самый любимый на свете голосок называл её требовательно и нежно «мама»…
Под семечком, на дне коробочки обнаружилась инструкция с заклинаниями и кратким описанием процесса выращивания волшебного растения. Гермиона решила, что утром отправится в специализированный магазин, купит самый лучший грунт для цветов, красивый горшок и посадит зёрнышко. А что… или кто из него вырастет… зачем думать об этих сказках? На ночь она положила зёрнышко в хрустальную рюмку и налила немного тёплой воды, прошептала по бумажке заклинание — пусть прорастает. Поставила рюмку на прикроватную тумбочку и всю ночь любовалась на фигурные изломы хрусталя, через которые мягко просвечивало полосатое семя диковинного растения… её надежда и вера… Слабая, растоптанная, спрятанная, казалось, так глубоко, что и не отыскать, а поди ж ты… А что, без веры и надежды человеку не жить. А Гермиона решила, что поживёт ещё немножко… С этой мыслью и с первыми лучами рассвета и заснула…
*
Цветок не рос. Не хотел, ленился, не принимал непрофессиональный уход мало что понимающей в выращивании диковинных волшебных растений Гермионы, или обладал вредным характером, под стать подарившему его Малфою? Герми сначала пробовала не думать про едва наклюнувшийся в горшке со специальным цветочным грунтом толстенький росток, никак не желавший развиваться и тянуться к свету, потом уговаривала себя вообще выбросить эту сумасшедшую идею из головы. Ну, вырастет какая-нибудь крапива или пальма, и что? Счастье сразу привалит? Ребёнок в капусте — это хотя бы с фольклорной точки зрения логично, а ребёнок из цветка? Бред! Вот, и какая разница, получится хоть что-то из идиотского малфоевского семечка? Но с каждым днём, не наблюдая никакого прогресса в росте цветка, Гермиона переживала всё больше, злилась на саму себя и на Драко, потом не выдержала и отправила ему письмо с… требованием прийти и разобраться, что его дурацкому цветку не нравится, чего ему, окаянному, надо и когда из него уже вылупится или что там сделает «Дюймовочка»? Драко ответил, что выкроит в своём плотном графике часок и заскочит для консультации. Напыщенный павлин!
Гермиона встретила его недовольным ворчанием и сама на себя разозлилась: держаться равнодушно и степенно в присутствии Малфоя не удавалось, и это серьёзно сердило. Тот мило поздоровался, белозубо улыбнулся с порога и, распространяя по квартире шлейф приятного парфюма, деловито прошёл в комнату, куда указала хозяйка. Он долго осматривал крошечные листики, едва торчащие из земли, осторожно стучал по горшку, водил над ними волшебной палочкой, потом оглядывал комнату, отправился по всей квартире. Вынес вердикт: помещение совершенно не подходит для цветка.
— И что, мне сменить квартиру? — усмехнулась Гермиона.
— Точно, — серьёзно ответил Драко, — только не квартиру, а… коттедж. У моря, в тихом спокойном месте, желательно малолюдном, ещё лучше в лесу: именно такой климат и атмосфера нужны цветку. А в Лондоне, да ещё и в густонаселённом доме ему трудно, не та магическая аура, не та влажность и состав воздуха.
— Ты шутишь?
— Решать тебе, — пожал плечами Драко. — У меня на примете как раз есть один подходящий домик.
— Не знаю, — с сомнением покачала головой Гермиона. — Что ты придумываешь? Я сейчас безработная, у меня нет средств на коттедж и в ближайшее время не будет, я и эти-то хоромы оплачиваю с трудом.
— Решать тебе, Грейнджер. Я только предложил. Хозяин коттеджа — мой благодарный пациент, он будет только рад, если выразит признательность тем, что пустит пожить мою… знакомую на некоторое время. Ты и сама нервы успокоишь, поживёшь на природе, подышишь свежим воздухом (это необходимо, как врач говорю), и создашь для цветка требуемый микроклимат. Иначе ничего не выйдет.
— Не знаю… — Гермиона не находила слов… Отказаться? А, была — не была, отказаться она всегда успеет! — Только бесплатно я не согласна, — махнула она головой, — могу платить за аренду столько же, сколько за эту квартиру. Идёт?
Драко сдержал улыбку и строго кивнул.
*
Помогать собирать свои вещи она Малфою не позволила: вот ещё! Да и много ли тех вещей? Пара сумок, десяток самых необходимых книг и… горшок с будущим цветком, который Гермиона осторожно упаковала в большую коробку и проложила поролоном. Так и переселилась на новое место жительства.
Как ни странно, в новом доме цветок и правда заметно прибавил в росте. Каждый день на толстеньком сочном стебельке наблюдался прирост, появились первые листочки — Гермиона была счастлива. Какие глупости, думала она, поливая растение из маленькой леечки и улыбаясь. То в ответ еле заметно дрожало, тянулось к рукам тоненькими спиралями бархатистых усиков. Мерещится? Гермиона опасливо трогала их кончиками пальцев и снова улыбалась.
Драко на правах посредника в съёме жилья и заинтересованного наблюдателя-консультанта иногда заходил в гости, и со временем Гермиона с удивлением заметила, что ждёт его коротких визитов. Ей нравилось принимать гостя на закрытой веранде, соблюдая традиции вежливости, поить душистым чаем, сидеть, беседуя о всякой всячине, у круглой печки, потом, закутавшись в толстые вязанные шарфы (как в школе!), гулять по тропинке возле дома, в густом почти диком лесу, слушать тишину осеннего леса, заброшенного сада, тонуть ногами в ярком ковре опавших листьев, спускаться к морю. Бродить по холодному, остывающему с каждым днём пляжу, разглядывая серую, свинцовую даль — зимние тучи, спешащие на побережье. Дом был чудесен, тих, уютен, спокоен, удобно устроен: почти всё соответствовало вкусам Гермионы и её представлениям о славном доме. Не городская квартира и не Нора, окружённая грядками и маггловскими полями, не курортный коттедж в населённом шумном месте. А именно такой крепкий, стильный домик в полудиком уголке: природа и цивилизация, красота! О подобном Гермиона и мечтала.
Прогулки стали их непременным времяпрепровождением — Малфой настоял, что цветку необходимо гулять, Гермиона удивилась, но возражать не стала, приспособила под тяжёлый горшок сетку, придумала, чем защищать его от холода и поражалась настырности Драко, бережно и без видимого усилия носившего растение дышать свежим воздухом.