Хреновый какой-то мир получился, потому что львиную его часть занял гневный оскал Гриффина.
— Что это вы придумали? Страница два, пункт одиннадцать: никаких отношений на съемочной площадке!
— А скотское отношение сюда входит? — съязвила Рози, возвращая камеру на место. Этот контракт начинал потихоньку подбешивать, как и его автор.
— Или мы работаем, или плати неустойку, малышка, — угрожающе сощурился Гриффин. — Хочешь, я подобью трехдневные расходы?
Боже, там и такой пункт есть?
Исключительно из чувства противоречия Рози сама затеяла на обратном пути игру:
— Правда или действие? — подначила она своих попутчиков, и Кобб, которому в этот вечер понравилось играть главную роль, отозвался первым.
— Правда.
— Ты убил бы человека на самом деле, если бы представился такой случай?
— Э-э…
— Нет, говори, — настояла Рози. — Ты сам сделал такой выбор, я тебя не заставляла.
— Не… не знаю.
— Да высунь ты язык из жопы, — поморщился Гриффин. — Противно.
— Кого-то с такой рожей, как у тебя, точно бы убил.
— Вот и славненько, — миролюбиво заявила Рози, не обращая внимания на помрачневшее лицо Кобба. — А ты, Гриффин? Удавка или нож?
— Тебя, малышка, распотрошу с особенным удовольствием, только попроси.
— Если в этом ты такой же мастер, как в режиссировании дурацких роликов, лучше даже не пытайся… Коуди?
— Зачем это тебе?
— Нас тут четверо, и двое, как уже выяснилось, — потенциальные преступники. Хочу, понимаешь ли, знать, чего ожидать от людей, с которыми я сажусь в одну машину.
— Не поздновато? — Коуди не улыбнулся, но Рози списала его хмурость на полнолуние.
— Для правды не существует срока давности.
— Убил бы, — они встретились глазами всего на секунду, но у Рози перехватило в районе солнечного сплетения, словно она только что получила невидимый предательский удар. — Добилась, чего хотела?
— Почти, — не выдала она своего смятения и перевела взгляд на дорогу. — Трое против одной — расклад явно не в мою пользу, но я все равно смогу вас удивить.
— Неужели разденешься? — хмыкнул с заднего сидения Гриффин. — Я бы на это посмотрел.
— Нет, пошлю вас всех и выплачу неустойку.
Она блефовала, но осадок остался неприятный, как от прикушенной невзначай губы. На мгновение она даже прикинула, во сколько ей действительно обойдется исход затеянной ею же самой игры, и пересчитала мысленно имеющиеся сбережения, чтобы порвать с незадавшимися съемками уже сегодня. Но потом обозвала себя впечатлительной глупой девчонкой и сдала назад.
— Что в плане на завтра?
— Натурные съемки. Будем снимать в натуре натур-р-ру. Угадай, чью? Га-га-га.
Все-таки в Гриффине было больше от идиота, чем от гения, и только другие идиоты могли этого не видеть.
***
— Ничего не забыла? — спросил Коуди, когда они остановились у общежития и Рози, коротко попрощавшись, хлопнула дверцей машины.
— О чем ты? — Она сунула руки в карманы, но все было на месте: и телефон, и кошелек, и даже начатая упаковка мятной жвачки.
— Правда или действие?
Вот привязался. Он точно решил ее проучить: за длинный язык и настроение, которое в последнее время постоянно балансировало на грани раздражения. Обычно Рози была пай-девочкой: не лезла в неприятности и внимательно следила за тем, с кем водить дружбу. Она хотела стать кем-то значимым, а для этого следовало с самого первого дня взрослой жизни блюсти идеальную репутацию. Но вот она ввязалась в авантюру и спустя каких-то три дня сама лезла на рожон, забывая о последствиях. И ради чего? Ради паршивого документального фильма, о котором потом и вспомнить-то будет стыдно.
— Тебе так сильно хочется меня достать? — спросила она, не скрывая усталости. — Это была просто веселая игра.
Ха-ха, совсем не веселая.
Коуди зачем-то вышел из машины.
— Скажешь «правда», — и я спрошу о таком, что у тебя еще неделю будут уши от стыда гореть.
— Это шантаж, Коуди Вуд.
— Выбирай, — приблизился он с грацией человека, слова которого не расходятся с делом.
— Ну ладно, сдаюсь, действие. Только никаких провокаций, ясно? Тут неподалеку пост охраны, а еще сто пятьдесят студенток, которые не едят после шести. И я не знаю, кто из них опаснее.
— Договорились. А теперь не кричи.
— Не кричи? Поче…
Потому что Коуди вдруг приблизился настолько, что Рози уловила его дыхание на своей щеке. Теплое и щекотное, как пробное прикосновение. Его приоткрытые губы смазали окончание вопроса и заставили другие в ее голове тут же лопнуть, как мыльные пузыри. Бам! Бам! Бам! Потому что при поцелуях думать категорически запрещено.