ЦРУ подготовило специальный доклад по этому вопросу, которым пользовалась американская делегация в ООН. В нем бесстыдно утверждалось, что новые кампучийские власти «даже взимают пошлину за ввоз продовольствия в свою страну». Официальные власти США и других западных государств, как и лидеры наспех сколоченных «благотворительных миссий», в ультимативной форме добивались прежде всего открытия таиландско-кампучийской границы.
— На нынешнем этапе,— отмечал Им Сиеп,— основной проблемой является техническое содержание имеющихся локомотивов. После полпотовцев их осталось около двадцати. Машины старые, французского производства. Не так-то просто было их отремонтировать.
Уже в конце 1980 года кампучийские железнодорожники, подводя итоги, могли с гордостью говорить о своих достижениях. В их активе числились сотни тысяч тонн перевезенных грузов на всем протяжении ветки от Кампонгсаома до Баттамбанга. Каждый десятый житель страны воспользовался услугами железнодорожного транспорта. Восстановленные километры рельсового полотна, вновь построенные мосты, вокзальные здания и складские помещения были впечатляющими приметами возрождения народа.
КАК-ТО в один из своих приездов в Пномпень я снова оказался на вокзале. У перрона стоял готовый к отправке на Баттамбанг поезд. Город жил ожиданием веселого праздника Возвращения вод и по этому случаю принарядился. Алые полотнища на вокзальных стенах призывали к единству, сплочению и повышению бдительности. На перронах царила обычная суматоха. Пассажиры с коробками и мешками, опережая друг друга, спешили занять свои места в вагонах и поудобнее устроиться.
Машинист тепловоза, молодой улыбчивый парень с шевелюрой вьющихся черных, как трубная копоть, волос, предложил мне подняться в кабину. Он до блеска вытер поручни и пропустил меня вперед. Я напросился подбросить меня до Удонга, куда только недавно отправился автобус с экскурсией на осмотр старинных дворцов и пагод. Пен Нарут не имел ничего против и даже был рад возможности рассказать о себе. До отправления поезда было еще время, и машинист, отхлебывая из бутылки холодный напиток «севен-ап», вспоминал дорожные истории.
Случалось попадать и в опасные переделки, когда езда по железным дорогам была связана с определенным риском и полпотовские банды пытались парализовать транспортную жизнь страны. Подрывали рельсы, мосты, устраивали нападения на поездные бригады.
Широких масштабов эти акции не приняли: население и армия сумели в короткий срок обеспечить надежную охрану транспортных артерий. Но иногда бандитам удавалось нанести урон возрождавшейся экономике страны, нарушить с таким трудом возобновленный ритм перевозок. Сознавая свою обреченность, они долго еще творили злодеяния, вымещая дикую ненависть к народной власти на мирных жителях. Ну а последнее время, говорил мой собеседник, указывая на стоящий в углу автомат, оружия брать в руки почти не приходится.
— А вот эти инструменты постоянно в деле,— выдвинул он ящик с гаечными ключами.— Техника далеко не на грани фантастики. Часто требует ремонта.
Пен Нарут посмотрел на часы и, высунувшись в окно, что-то прокричал в пространство. Пришел его товарищ, приволок сумку-холодильник с провизией и фруктовой водой. Звякнул где-то колокол, и поезд пошел. До Удонга было ехать меньше часа. Пен Нарут знал это направление как свои пять пальцев. Заранее, где надо, сбрасывал и набирал ход.
Первый раз обкатывал эти пути еще мальчишкой. Привезли его полпотовцы из провинции Кратьэх вместе с группой таких же юнцов. Работали сцепщиками вагонов, подручными у машинистов. Потом старых рабочих убрали, к локомотивам приставили малообученную молодежь. Так деревенский мальчишка из Кратьэх стал машинистом. Помнит он и тот день, о котором мне рассказывал Боур Чорн,— последний день полпотовцев в Пномпене.
После освобождения ему помогли подобрать бригаду механиков, и скоро они приступили к делу.
— Каждый тогда старался за двоих, — рассказывал бригадир. — Было очень трудно. По крохам собирали инструмент, запасные детали, ставили на колеса вагоны и локомотивы. Помогали нам и вьетнамские путейцы — хорошие механики и отличные ребята. Теперь, как видите, движемся.