И судя по всему потом сам раскаивался в этом. Уже в 1977 году, поняв, какие трагические последствия его «идеи» имеют для страны, он пробует уговорить Пол Пота пойти на частичную либерализацию, восстановление элементарных прав граждан. И поначалу как будто его советы доходили до назначения. Было объявлено о создании комиссии по разработке новой, революционной системы просвещения, готовилась отмена уже утвердившихся в практике категорий социальной полезности в трудовых коммунах. Но дальше дело не пошло. Послабления, на которых настаивали Ху Ним и его сторонники, так и остались пожеланиями, которым не суждено было сбыться.
Была лишь сделана попытка приукрасить внешний фасад, когда небольшой группе иностранных журналистов разрешили посетить Пномпень, совершить экскурсию в Ангкорват. С 1977 года Кхиеу Самфан выступает в роли главы государства, подписывая документы как «президент Государственного президиума Демократической Кампучии», Иенг Сари отправляется на сессию Генассамблеи в ООН. Но одновременно усилились репрессии, еще активнее проводилась чистка внутри партии. Ху Ним был схвачен и умер под пытками в Туолсленге в сентябре 1977 года.
Мне приходилось слышать несколько версий о том, как погиб Ху Ним. Рассказывали, что он умер от жажды, прикованный цепями к кровати. В документах же, оставленных палачами в канцелярии этой главной полпотовской тюрьмы, указывалось, что он не смог вынести пыток и покончил жизнь самоубийством, перерезав себе вены черенком ложки.
САМЫМ изворотливым из названной троицы «идеологов» оказался Кхиеу Самфан. Ему удалось не только удержаться на плаву, находясь рядом с Пол Потом, но и потом, в 1982 году, войти от «красных кхмеров» в так называемое «коалиционное правительство», составленное из эмигрантского отребья по указке извне.
Во внешний мир полпотовская клика выглядывала осторожно, словно улитка из своей ракушки. «Бамбуковый занавес» приоткрывался трусливо — не дай бог чужой взгляд проникнет за кулисы. Хотя по рассказам бежавших за рубеж уже складывалась картина происходящего внутри страны.
К 1977 году режим начинают одолевать сомнения, вызванные самоизоляцией и желанием завести международные связи. «Теории» Кхиеу Самфана, который утверждал, что расширение торговли с мировым рынком, где доминируют крупнейшие капиталистические государства и иностранные монополии, никогда не помогут Кампучии преодолеть свою отсталость, видимо, подвергаются пересмотру. Более ходовым становится другой его постулат, согласно которому опора на собственные силы объявлялась лишь тактической задачей. «Период реконструкции», предназначенный для обеспечения излишков продовольствия и сырья, по его мнению, подходил к концу. Казалось бы, пора было «разрывать порочный круг отсталости и примыкать к мировой экономической системе, выдвигая уже собственные условия», как и планировал Кхиеу Самфан в одной из своих работ. Оставалось только создать «излишки продовольствия и сырья». А за счет чего? Конечно же, за счет сведения до минимума потребления в собственной стране. Но отобранным у населения рисом нужно было еще и расплачиваться за поставки оружия и боеприпасов, в которых ощущалась все большая нужда по мере развязывания Пол Потом войны против Вьетнама. Для внешнего рынка оставался мизер.
Тем не менее строились планы расширения торговли с соседними государствами, увеличения кампучийского экспорта. До тех пор трудно было получить какое-либо представление об этой области. Из служащих торговой фирмы «Рен фунг», представлявшей интересы Кампучии в Гонконге, журналисты не в силах были вытянуть ни слова. Те вели себя настолько замкнуто и настороженно, что никому не называли даже своих имен и национальности. Однако из гроссбухов Гонконгского управления переписи населения и статистики можно было увидеть, что в 1976 году Кампучия закупала на внешнем рынке рис для семенного фонда, химические удобрения, джутовые мешки, некоторое машинное оборудование, автомобили и запасные части к ним, ручные инструменты, фототовары...
На следующий год товарообмен с Гонконгом составил, по данным агентства Франс Пресс, 14 миллионов долларов, из которых на кампучийский экспорт приходилось лишь 600 тысяч. Малый объем закупок и случайный ассортимент товаров почти ничего не говорили о специфике торговли. Вывод делался однозначный: кампучийские «купцы» плохо ориентируются на мировом рынке, бессистемно приобретая какие-то крохи из того, что раньше составляло традиционный импорт страны. Азиатские бизнесмены, хорошо знавшие конъюнктуру, недоуменно пожимали плечами, глядя, как клерки из «Рен фунг» проявляют удивительное невежество при выборе запасных частей к грузовикам «Рено», покупая их без учета модели и модификации машин.