ЗА ПЕРЕЕЗДОМ через железную дорогу к западу от Сисопхона на месте бывшей сельскохозяйственной фермы Туолсамронг разместился пункт по приему возвращенцев. Начальник пункта Ун Сами, 30-летний человек, производящий впечатление убежденного аккуратиста благодаря своей манере вежливо и точно сообщать интересующие нас сведения, сказал, что сейчас в Туолсамронге находится 653 человека, из них 205 женщин и детей. Пункт создан в январе 1981 года и действует по сей день. Количество содержащихся в нем людей непостоянно. Трудно заранее планировать поток возвращающихся.
— Больше двух месяцев тут никто не задерживается,— учтиво разъяснял Ун Сами.— На этот срок и рассчитаны лекции, которые должны прослушать люди, долгое время не имевшие правдивой информации с родины или получавшие ее в искаженном виде. Ведь полпотовская пропаганда, радиостанция «Голос демократической Кампучии» изо дня в день пытались отравить их сознание, запугать, внушить мысль, что здесь их ждут голод, тюрьмы и каторга. Они распространяют небылицы о терроре, якобы царящем в НРК. Поэтому мы считаем необходимым сначала ознакомить людей с изменениями, происходящими в нашей стране, с политикой правительства. Кроме того, надо дать им возможность прийти в себя, оглядеться, найти родственников. Получив документы полноправных граждан НРК, они разъезжаются по провинциям и городам. Их обеспечивают запасом продовольствия на первое время.
Мы шли мимо длинных зданий (раньше, как мне сказали, в них размещались лаборатории селекционной станции) и заглядывали внутрь. На всем лежал отпечаток походного быта, неустроенности временного жилья. И личные вещи, и стянутые в тугие узлы зеленые пластиковые гамаки, вобравшие пыль чужих дорог, ставшие в Кампучии своеобразным символом изгнания и бродяжничества, коптящие на задворках очаги, взгляды, полные надежд и ожидания, несмелые еще, робкие, будто виноватые улыбки — все говорило о нелегкой судьбе этих людей. Им, наверное, и самим не верилось, что все самое худшее позади.
— Хотите с кем-нибудь из наших воспитанников побеседовать?— предложил Ун Сами.— Тогда пойдем в класс, где идут сейчас занятия по политграмоте.
Класс оказался под широким тентом, натянутым между деревьями, под которым на земле сидела аудитория. Преподаватель по конспекту читал лекцию «О задачах кампучийской революции», все проникновенно внимали его монотонному голосу. Ун Сами поднял одного из первого ряда и пригласил отойти с нами в сторону.
Перед нами стоял симпатичный парень, и как-то язык, наверное, не повернулся бы назвать его «полпотовцем», кем он был всего несколько дней назад. Слово-то приобрело ругательный оттенок. Зовут Пра Ян, 30 лет, родом из провинции Кампот. До 1975 года был студентом. Потом зачислили в армию, работал на восстановлении нефтеперерабатывающего завода в Кампонгсаоме, разбитого американской авиацией в мае 1975 года, потом снова стал солдатом... Видно было, что парень говорил не таясь, но мне как-то трудно было однозначно определить его, что называется, социальную принадлежность.
— Дело в том, что Пол Пот перемешивал нас то и дело. Бросали из одного района в другой, переводили в рабочие, заставляли пахать землю, убирать урожай,— растолковывал Пра Ян.— Полпотовская армия насчитывала 23 дивизии, и большинство солдат числилось в трудовых ротах.
К 1979 году он стал командиром такой роты. Затем отступление за кордон, прозябание в лагерях. За эти годы Пра Ян успел сменить несколько мест. Жил в «Пномчате», в лагере «007», в «Нонгчане», «Ансила». Последний контролируется «Серейкой», сонсанновской военизированной организацией, называющей себя теперь «Национальным фронтом за освобождение кхмерского народа».
— Когда пошли разговоры об объединении военных сил и создании «коалиционного правительства», начальники лагерей расценили это как посягательство на их права и самостоятельность,— говорил Пра Ян.— И с образованием «коалиции Сианук — Сон Санн — Кхиеу Самфан» атмосфера постоянной вражды среди эмиграции накалилась еще больше. Они по-прежнему грызутся, как пауки в банке, наживаясь на крови простых кхмеров, набивая карманы золотом и долларами.
ПОДОШЛО время рассказать о так называемом «коалиционном правительстве демократической Кампучии», о тех, кто принял на себя «официально» руководство этим эмигрантским отребьем и пытается выступить от имени всего кхмерского народа на международной арене. Начнем с одного события, названного знающими толк в кампучийских делах журналистами «цирковым представлением».
Итак, представление давали в одном из фешенебельных отелей Сингапура 4 сентября 1981 года. Корреспондентская публика, съехавшаяся из близлежащих стран, жаждала увидеть любопытный аттракцион. Его устроители обещали показать «братание тигра, кобры и шакала», которых удалось наконец, как писали в газетах, загнать в одну клетку. В главных ролях выступали лидеры кхмерских реакционных группировок — Кхиеу Самфан, Сианук и Сон Санн.