Мы возвращались в Пномпень, полные впечатлений от увиденного и услышанного. Было радостно за людей, переживших не так давно большую трагедию, но нашедших силы снова жить и трудиться на благо своего народа, ради счастья и процветания новой Кампучии.
Чуден был занимавшийся день. Возникали ставшие привычными ассоциации с зарей новой жизни, добытой народом в тяжелейших испытаниях. Мне подумалось, что слова «восстание» и «восстановление» — одного корня. Конечно, не всегда в истории одно предполагает другое. Но в случае с Кампучией — они суть одного и того же процесса: выживания целой нации. Пристально наблюдая этот трудный и далеко не однозначный процесс, удивляешься жизнестойкости страны, ее людей, таких, например, с которыми только что расстался.
— Текут воды Меконга, — сказал тоже настроенный на философский лад Чеа Ленг.— Они иногда поворачивают вспять — пример тому один из рукавов великой реки. Но время невозможно заставить изменить течение. Оно течет в беспредельность. Я верю в лучшее будущее моего народа.
На подходе к стрелке Киенсвай отвернули к левому берегу, и старый лодочник забрал пассажиров. Среди них оказались жители пномпеньских окрестностей, крестьяне Кандаля и Прейвенга. Набитый мешками и корзинами с овощами, сушеной рыбой, поросятами, наш ковчег тяжело выходил на середину реки. Я сидел на небольшой банке, вцепившись руками в борт, и вода почти касалась моих пальцев. Так же недвижно застыли мои попутчики, подчиняясь правилу «одной лодки». Лишь самые словоохотливые изредка перебрасывались короткими фразами. Все завороженно смотрели вперед, прикидывая на глазок расстояние, оставшееся до пристани. Вот опытный кормчий, чуть не зачерпнув воды, заложил крутой вираж, выправил лодку против течения, и нас притянуло к барже, стоявшей у берега. Пассажиры, избавившись от оцепенения, зашевелились, заговорили все разом. Закудахтала, захрюкала спутанная в связки живность. Началась разгрузка.
Несмотря на ранний час, жизнь в порту, что называется, била ключом. Кстати, пномпеньские причалы по старинке и называют «ключом к городу». На них я снова встретил своих давних знакомых. Диам Сей увидел меня и вскинул руку в приветствии. Раньше он был простым докером, теперь — начальник грузовой службы. Такой же энергичный, общительный, он пригласил меня в свой кабинет, где толпилось много народу, и обстоятельно стал рассказывать. За минувшие годы речная компания стала сложным хозяйством. Из провинции в бассейне Меконга в Пномпень поступает продовольствие, из столицы на периферию идет сельскохозяйственная техника, стройматериалы, оборудование и сырье для местных предприятий.
— Грузооборот растет постоянно,— говорил Диам Сей.— По мере того как налаживаются связи между провинциями, прибавляется забот и у нас. Сейчас разгрузка в две смены. Главные заказчики — министерства сельского хозяйства и торговли дают заявки на перевозки. Спокойные часы выпадают очень редко. В день обрабатываем до пятидесяти мелких судов.
Диам Сей раскрыл журнал и, водя прокуренным пальцем по разлинованным страницам, выкладывал текущую статистику: за последние полмесяца разгрузили 4400 тонн необрушенного риса, 1300 тонн других товаров.
Из окна было видно, как под навесами на площадках протянулись ряды джутовых мешков, наполненных зерном, груды кокосов, овощей, тюки ароматного табака «котаб». Этот табак, выращиваемый на плантациях Кампонгчама,— основное сырье для пномпеньских сигаретных фабрик. Велосипеды, посуда, швейные машинки, лодочные моторы, земледельческий инвентарь на складах ждут отправки в дальние районы в обмен на зерно и продовольствие, закупаемое у крестьян.
ЕСЛИ спуститься южнее вдоль набережной Тонлесапа, переходящего в Бассак, за мост «7 января», попадешь к корпусам пномпеньской электростанции ТЭЦ-2, построенной в 1966 году с помощью Чехословакии. Энергетическое сердце столицы находится именно здесь. ТЭЦ-2 — основной источник электричества в городе. Но, как и большинство других электростанций Кампучии после 1979 года, она работала не на полную мощность. Старое оборудование, сильно износившееся из-за неправильной эксплуатации при полпотовцах, часто выходило из строя или вообще не действовало.
Об этой проблеме шел разговор с директором ТЭЦ-2 Хуо Вонгом, который встретил нас у ворот. Пока мы ходили по отделениям, он рассказывал:
— Действующие пока два турбогенератора дают до 10 мегаватт. Этого мало. Потребности Пномпеня исчисляются по крайней мере 25 мегаваттами. Но и производимая энергия дается нелегко. Слишком были запущены агрегаты, которые мы ремонтируем в процессе работы. Большую помощь нам оказывают советские инженеры, работающие на станции в соответствии с межправительственным соглашением.