— Мы с вами не знакомы, — разрешил он мои сомнения. — Просто я раньше учил русский язык. И вот теперь рад возможности пообщаться с советским человеком. Меня зовут Рабуна.
Мы разговорились. Рабуне 33 года, работает в министерстве транспорта. Изучал русский еще в 60-х годах. При полпотовцах скрывал свое прошлое: рыл каналы в Кампонгтхоме, рубил лес в Кохконге.
— Рад, что теперь мои знания пригодились. Но многое забыл. Снова пошел на курсы, которые открылись при Советском культурном центре.
НА УЛИЦЕ Ту Самута, в одном из тенистых уголков Пномпеня неподалеку от монумента Независимости стоит белокаменное здание с колоннами. Раньше ничем не примечательное, теперь оно стало одним из посещаемых зданий столицы. Когда его ремонтировали, пномпеньская молодежь проводила здесь свои первые субботники. На фасаде вывеска: «Советский культурный центр». Сюда ездят и из провинций. Учителя и партийные активисты, работники народных комитетов и простые труженики входят в эти двери, чтобы узнать что-то новое о жизни Страны Советов и рассказать потом односельчанам и соседям.
Мы пришли туда с Рабуной, обещавшим познакомить меня со своими товарищами. Был день занятий на курсах. Тишину в читальном зале нарушал лишь шелест страниц. Одни листали газеты и журналы, другие сосредоточенно вчитывались в тексты учебника русского языка, выписывая новые слова и выражения. Вера Викторовна Бедашева — заведующая курсами с похвалой отозвалась о своих учениках. Сама она, как оказалось, не первый раз в Кампучии. Немногим более десяти лет назад преподавала русский студентам Пномпеня. Их было немало, вспоминала Вера Викторовна, и большинство довольно уверенно тогда начали говорить по-русски. А не так давно к ней подошел один человек и спросил: «Вы меня не узнаете? Я сдавал вам экзамены в 1968 году...» Это и был Рабуна. Учитель и ученик вспомнили былые дни, товарищей, которых уже нет в живых. Рабуна снова стал ходить на занятия. Впереди у него была командировка в Москву по делам министерства.
Пномпень учится. Спешащие по утрам в школу стайки детей с портфелями в руках — типичная для него картина. А по вечерам места юных граждан республики занимают за партами взрослые. Пока в стране не хватало профессиональных преподавателей, занятия на курсах ликбеза вели школьники старших классов, студенты вновь открывшихся институтов.
— За минувшие четыре года, — говорил мне в интервью министр народного образования НРК Пен Навут, — свыше 600 тысяч кампучийцев научились писать и читать. В ряде провинций страны неграмотность уже полностью ликвидирована. Разработан второй трехлетний план повышения общеобразовательного уровня населения.
По пути от Почентонга на проспекте Советского Союза высятся, поблескивая стеклянными витражами, корпуса Высшего политехнического института кхмеро-советской дружбы. В свое время он был построен нашей страной в дар кампучийскому народу. Полпотовцы разорили его лаборатории и лекционные залы. В стенах вуза содержались заключенные. Мне приходилось бывать в его аудиториях спустя несколько месяцев после освобождения Пномпеня. Под ногами хрустело битое стекло, грязные кабинеты были завалены искореженной аппаратурой, мусором, одеждой с пятнами засохшей крови.
В сентябре 1981 года при входе меня встречали группы студентов. На лестницах, у дверей молодые парни и девушки читали учебники, переписывали друг у друга конспекты, зубрили заданный урок — обычная студенческая атмосфера в обычный день занятий. Кто-то попросил меня исправить ошибки в сочинении на русском языке. В классах и служебных помещениях надписи на двух языках: кхмерском и русском. Без труда ориентируясь на этажах, нашел ректорат.
Ом Ньян Сарак, встретивший меня в приемной, исполнял обязанности ректора. Невысокого роста, худощавый, с проседью на висках, он как-то стеснительно, но приветливо проводил меня в свой кабинет и подробно рассказал о вузе. Когда началось восстановление института, Сарак одним из первых пришел на стройплощадку. Из Советского Союза поступали материалы, оборудование. Заново пришлось строить водонасосную станцию, электроподстанцию, выкладывать плиткой полы и тротуары. Пройдя подготовительные курсы, студенты принимались на четыре факультета: электротехнический, горный, строительный и гидротехнический. Потом был открыт еще факультет «Химия пищевых производств».