ТОНЛЕСАП славится богатым разнообразием своей фауны. Нигде в мире, считают ученые, нет больше такого водоема, где бы водилось столь много видов рыбы и водоплавающей птицы. «Для охотников и рыболовов здесь настоящий рай»,— отмечал в своих записках француз Гролье, долгое время изучавший природу Кампучии, быт и культуру кхмеров. Во время разлива зеркало Тонлесапа увеличивается более чем в два раза. Семьи рыбаков в эту пору стараются держаться ближе к довольно условной береговой линии, вынужденные кочевать вместе с ней на плотах и сампанах то в глубь суши, то обратно. А рыбный промысел не прекращается круглый год. Идеальные климатические условия, обилие корма способствуют быстрому размножению рыбы. Пищи особенно становится много, когда под водой оказываются прибрежные леса. Насекомые, нежная зелень трав, листьев и древесных почек привлекают в эти места несметное количество рыбы, которая и нерестится в лесной чаще. Пока стоит высокая вода, молодь успевает подрасти и с отливом уйти в глубокие места.
Достигнув северного берега, самолет пошел на снижение. Стали отчетливо видны контуры тростниковых загонов, установленных на мелководье. В самом острие такого треугольника находятся плетеные ловушки, наверняка набитые крупными сазанами. С плотов поднимался к небу дым от домашних очагов, по водной глади был рассыпан черный бисер мелких лодчонок. На плавучих дворах тонлесаповских кочевников то там, то здесь зеленели лоскуты огородов. Несмотря на разбросанность рыбацких семей, народ здесь живет и работает артелями. Без особых затрат каждая бригада за сутки добывает тонны рыбы. Есть в этих хозяйствах и своя служба снабжения рисом, овощами, товарами первой необходимости. Там же дети посещают плавучие школы.
Кхмеры, утверждают исторические хроники, и в древние века не только ловили рыбу, но и занимались ее разведением. Искусственные пруды и водохранилища, создаваемые для орошения полей, в Кампучии всегда использовались и как рыбные фермы. И само озеро Тонлесап, несмотря на изобилие водящейся в нем живности, кампучийцы никогда не считали неисчерпаемым. Еще в эпоху империи короли приказывали строить загоны у побережья, где выводилась молодь, пополнявшая запасы «великого кормильца». Вот и теперь по решению правительства об использовании ресурсов Тонлесапа в его районах создано несколько крупных питомников.
...Нас едва качнуло, когда самолет, завалившись на правое крыло, делал разворот. Приозерные болота остались позади, и под нами уже расстилались зеленые джунгли. Извилистой лентой сверкнула река Сиемреап. Все разом припали к иллюминаторам. Через несколько мгновений взору открылась панорама Ангкорвата.
После только что исчезнувших картин вселенского потопа неожиданное появление среди растительного хаоса этого удивительного творения человеческих рук кажется чудом или фокусом, на который способен разве только что кинематограф. Рельефные стены темно-серого цвета, образуя три правильных четырехугольника с коническими башнями в центре, являли собой поистине фантастическое зрелище. Сидевший рядом со мной японец навалился тучным телом на мое плечо и прилип лбом к стеклу. Действительно, большое видится на расстоянии.
И, конечно, создавалось впечатление, что древние зодчие заранее продумали и предусмотрели этот поражающей силы зрительный эффект. Но на кого могли рассчитывать строители, возводившие храм восемь веков тому назад? Кто мог любоваться им сверху? Понимая наивность своих вопросов, я все-таки задал их нашему гиду, работнику министерства культуры Чом Симу.
— Наверное, расчет делался на жителей неба,— улыбаясь, ответил он.— Ведь Ангкорват строился как святилище, как обитель богов. Люди в нем никогда не селились. Место простого смертного в деревянном доме, а каменные дворцы только для всевышних.
В легендах рассказывается, что прототипом Ангкорвата был храм бога Индры — властителя неба, повелителя грома и молний. Случилось так, что однажды Индра, сидя в своих хоромах на вершине горы Меру — «центре Вселенной»,— заприметил на земле одного красавца принца. Это был юноша королевских кровей по имени Кет Меалеа, прославившийся среди своих соплеменников редкими достоинствами и добродетелями. Индра решил привести его в свой дворец. Кет Меалеа был потрясен роскошью и убранством золоченого дворца. Гостя окружили вниманием и лаской танцевавшие под мелодичную музыку апсары. Стал он просить Индру оставить его жить во дворце навсегда. Но божественные красавицы тевада, составлявшие окружение небесного царя, опасаясь распрей и соперничества среди молодых женщин, запротестовали. Уступая их требованиям, Индра вернул молодца обратно на землю. Но, чтобы скрасить ему земную жизнь, приказал заложить точно такой же замок у подножия холма Пномбакхенг. И пока возводился Ангкорват, Индра наблюдал сверху за работами.