Покинутый всеми, загнанный в аул Гуниб, окруженный со всех сторон намного превосходящей его силы армией, Шамиль сложил оружие и сдался русским.
Он начинал это восстание безрассудно, не считаясь с реальностью. Закончил войну, подсчитывая ее последствия и сгибаясь под бременем ответственности.
Он отказал себе даже в героической смерти, его последний редут не пришлось брать штурмом. Не бросился грудью на русские пушки, чтобы погибнуть и спасти бессмертную славу джигита от позора неволи. Рассудил, что если за это должны будут заплатить жизнью оставшиеся в ауле женщины, дети и старики, будет честнее положить свою славу на алтарь долга перед соплеменниками.
Сдаваясь в плен, он ожидал унижений и казни, но вышло по-другому. Вместо того, чтобы заковать Шамиля в кандалы и бросить в темницу, русские встретили его с высочайшими почестями, как достойного противника. У него даже не отобрали саблю, а царь разрешил ему отправиться в последний поход, совершая паломничество в Мекку. Он умер и был похоронен на святой земле на кладбище Райская Долина.
Милости, неожиданно посыпавшиеся на Шамиля в неволе, оказались для него худшим испытанием, чем самая страшная кара. Они будили сомнения, не позволяли спокойно сомкнуть очи. После его смерти жизнь на Кавказе потекла по старому руслу. Так же как Ермолов, Шамиль хотел перевернуть Кавказ с ног на голову, а в результате Кавказ сам его сломил.
А Кавказ продолжал бурлить. Россияне подавляли одно восстание за другим, а через несколько лет разгоралось новое. Не помогали ни кровавые пацификации чеченских сел, ни погромы, депортации и экспроприации крестьян, земли которых отдавали славянским поселенцам. Не прекращались нападения на гарнизоны и казацкие станицы, похищения российских офицеров. Сигналом к новому бунту становилась каждая из войн, которую Россия вела с Турцией.
Восстание поднял и возглавил его даже великий шейх-суфист Кунта-хаджи, который до сих пор не брал в руки оружия, выступал против имама Шамиля и заклинал чеченцев не дать себя спровоцировать на войну с русскими, ибо это стало бы их концом. «Братья, перестаньте воевать. Разве вы не видите, что нас провоцируют на войну? Они хотят нас таким способом уничтожить» — поучал Кунта-хаджи, когда Шамиль призывал чеченцев идти с ним на священную войну. «Неужели вы действительно верите, что нам помогут какие-то воображаемые турецкие султаны и английские королевы? Научитесь жить с россиянами как добрые соседи. Даже если они будут заставлять вас идти в их храмы, в церкви, — идите туда, это только стены. Важно в глубине души оставаться мусульманином. Боритесь с Россией только тогда, когда она попытается отнять у вас ваши обычаи и язык, потребует, чтобы вы отреклись от самих себя. Только тогда восстаньте, бейтесь, и лучше вам всем до одного погибнуть, чем покориться».
Россияне схватили Кунту-хаджи и тоже сослали на Соловецкие острова, где он и погиб. Однако не все на Кавказе верили в смерть праведного мужа. Многие чеченцы считают, что Кунта-хаджи никогда не умирал и до сих пор бродит по вершинам и перевалам Кавказа, как те, которых называли абреками, появившиеся в горах после падения восстания Кунты-хаджи. Это были дикие, вольные разбойники, они не признавали и не подчинялись никакой власти, грабили богачей, бесчестно наживших свои богатства, нападали на русских купцов и военных.
Кровь затопила Кавказ, когда в начале двадцатого века в России вспыхнула гражданская война, а в Петрограде свергли царя. Чеченцы, ненавидевшие царские войска и чиновников, вступили в союз с революционерами, большевиками, убившими царя. Зато они ожесточенно сражались с казаками и недобитой царской армией под командованием генерала Деникина.
Белых они знали, знали, что от них не приходится ждать ничего хорошего. Красные были новыми, обещали рай. Ленин заверял, что после победы революции они смогут, наконец, жить, как захотят, что они имеют на это право. И хоть сам не верил в Бога, соглашался даже, чтоб они жили по законам Божьим. Не то же ли самое обещал им потом российский президент Ельцин, когда ему нужна была их поддержка в борьбе за Кремль, когда он призывал чеченцев брать столько свободы, сколько они смогут удержать?
Они позволили себя соблазнить, попались в расставленную ловушку. Напрасно ждали награды за помощь в гражданской войне. После победы красные и не подумали исполнить свои обещания. Комиссары в кожаных куртках сменили царских чиновников. В остальном все шло по-старому. В Сибирь отправились новые эшелоны с чеченскими ссыльными — муллами и партизанскими командирами. И чеченцы снова начали бунтовать.