***
Бои уровня пролетели, как и не было. Вот они идут, крушат, чистят, выживают и вот закончилось. Долго, настолько, что стал забывать, как звучит голос любимой супруги, ее лицо, ее запах, ее саму. Это страшно. Лежать рядом с ней, чувствовать ее тепло под свой рукой, и понимать — заново вспоминать жизнь гораздо тяжелее. Еще лезли в голову мысли, что его сын, будучи еще ребенком, попал в тот мир и повзрослел, забывал и учился вспоминать, помнить любовь к семье, помнить друзей, помнить самого себя. Сейчас, всего лишь пройдя второй уровень, Артем понимал сына, игроков, и боялся того, что изменится в одночасье и его супруга узнает, почувствует, станет подозревать, бояться за него, обижаться или перестанет быть счастливой. Ведь он изменится, как и сын, хоть и попытается сделать все, дабы скрыть… только его супруга женщина, а как сказал Максим, женская интуиция вещь пострашнее некроманта в ярости.
***
Как вошел Игорь?
Мавр сидел в своей комнате, пустым взглядом смотрел перед собой. Он был опустошен. Мир умер во второй раз. Буквально через две недели после того, как его затянуло сюда, в Башню, супруга разбилась. Насмерть. В данную секунду он, там дома, стоит перед ее холодным телом, в морге, смотрит на него, не узнает… и его переносит сюда. По щекам потекли слезы. Колючие, болезненные.
Он выл…скулил от боли, но не мог ее выдрать из сердца…
Как одевался, как обувался, что взял из оружия — все стерлось. Что он творил, когда они вышли на площадку, Мавр не вспомнил и через годы, что провели они здесь, в мире Башни. А команда покачала головой и отказалась рассказывать. И он принял этот отказ как данность. А когда они вышли на площадку, вошли в один из баров и напились до поросячьего визга, откинув все человеческое. Затем был возврат домой. Туда, где он у каталки в морге замер с остекленевшим взглядом. Он вернулся. Он смотрел на супругу, что была бледной, родной, но не живой. Смотрел и понимал — его горе съела Башня. Слизнула в одно мгновение в его родном мире, сделала боль «ностальгией». Это страшно. Это очень и очень страшно — ты обязан биться в истерике, тосковать, плакать, даже выть, но не делаешь этого, ведь уже переболел потерей и осталась только боль в сердце, когда всплывают воспоминания о человеке, которого ты так сильно любил. Это страшно.
Если честно, то он боялся вернуться и вновь увидеть холодное тело, переломанное, которое больше никогда ему не будет улыбаться, смотреть любящим взглядом, называть ласковыми именами и страстно шептать на ухо, прося еще больше ласки. Ее больше нет, но стоя здесь и сейчас Артем отчетливо понимал: он давно смирился с тем, что она больше не будет рядом с ним. Смирился и принял.