***
Игорь открыл глаза. Он был один. Вот только буквально минуту назад он сидел на диване, в доме старика Переверзева, который говорил какими-то загадками, но очень понятным языком для Артема Павловича, его шефа. Как и когда он был перемещен? Казалось, что моргнул и открыв глаза уже тут. Правда где именно, понять не смог. Удивленно сел, осмотрел белоснежную комнату, пустую, свет бьющий от пола и абсолютную тишину. О том, что он окажется в комнате приема, ему сказали буквально за пару секунд, как оказался здесь. Сказали, чтобы шел к выходу, который появится, как только встанет на пол и когда встретит на той стороне людей — слушался, не пререкался и делал все быстро.
Игорь встал на ноги и отступил от того, на чем лежал. Белый прямоугольник, мягкое ложе на нем, сам чуть-чуть светится. Когда повернул голову вновь осмотреть помещение, удивился: зиял темный зев прохода. Подошел к нему, и удивился еще раз: на метр вперед коридор за краем входа освещался, дальше темнота. Сделал шаг и удивился еще раз — темнота отпрянула ровно на метр от него. Зная, что здесь безопасно, мужчина пошел по коридору, дабы узнать наконец-то что именно скрывает его шеф. Последний шаг вывел к еще одной комнате, гораздо больше размерами и со столом — три метра длина, метр ширина и сантиметров семьдесят-восемьдесят в высоту. Он был один. Совсем один.
Когда вышел первый человек из появившегося дверного проема, Игорь понял — крупно влип. Перед ним было нечто. Это женщина, на голове рога как у архара, причем кончики прижимались к ушам, закрывая голову сзади, как самый надежный шлем. Красивая, карие глаза, курносый нос, на нем веснушки и на губе колечко. Фигурка? Закачаешься — ладненькая, все везде в достатке, да еще и одеждой подчеркнуто, а походка… Слюна у Игоря отделилась непроизвольно.
— Подотри слюньку, малыш, — на плечо легла увесистая рука, которая заставила чуть присесть от давления. — Кайзи у нас имеет способность суккубы, поэтому так манит.
— Ай-ай, котейка, зачем ты так быстро меня сдал? — надула она губки, а Игорь повернул голову в сторону человека…человека?
Рядом с ним было существо с нечеловеческими чертами лица на человеческом черепе. Как-то так. Форма носа, размер глаз, зрачки, губы, подача челюсти и скул — они все имели какое-то звериное отличие. Если все сложить вместе, то да, очень на человека-кота походит. Да и та рука, что лежит на плече Игоря, имеет выдвижные когти, короткую и гладкую шерсть на пальцах.
— Так, хватит трепаться. — Раздался знакомый голос и Игоря взяли за локоть, потянули на себя. — Времени мало, а он у нас еще голый и без имени.
— Шеф? — изумленно или удивленно, но однозначно не спокойно произнес Игорь, когда увидел его.
Артем Павлович изменился. Сильно. Он, сам по себе, мужчина не мелкий, плечистый, но сейчас предстал перед своим сотрудником поистине могучим: мощный торс, крепкие руки с развитой мускулатурой, даже шея крепче визуально и хватка в руке серьезная. Они, бывало, в шутку боролись, и подобной силищи у него ранее не наблюдалось.
— Так, слушай внимательно: про имя свое забыл здесь раз и навсегда. Мое имя или знакомых — не называть, или умрешь. Это система защиты тут такая. — Начал инструктаж шеф. — Сейчас встаешь вот сюда, — активировал колбу, которая выкатилась из стены, перед этим выпустив из хватки своего человека, — на панельке, что высветится, пальцем пишешь новое имя. Запомни, — шеф преградил путь в колбу рукой, — в имени нельзя указывать имя, которое тебе нанесет вред. Никаких «безголовых», «безглазых» или «утонувших» быть не должно. Также не стоит добавлять в имя «глупый», «дурак», «каннибал» — будешь постепенно превращаться в то, что добавишь к имени. Видишь ее? — ткнул пальцем в «рогатую девушку», — по незнанию написала «Суккуба Яночка» и постепенно превратилась вот в это, — он провел рукой вверх-вниз, как бы обрисовывая девушку. — Имя здесь имеет огромную роль и для выживания важнее него может быть только смекалка и удача.
Игорь вошел в колбу, задумался. Взять имя, что повышает удачу и выживаемость? Задачка, если уж на чистоту. Придумать имя, которое даст тебе защиту? И ведь не поверить нельзя — два странных человека, среди обычных. Не совсем они, конечно, обычные, одеты так вообще не пойми в чем, но по внешнему виду виду — человек обыкновенный, без добавок в виде рогов или кошачьих глаз. А потом словно что-то щелкает и он пишет «Илья Муромец». Тут же перед глазами непонятные иероглифы складываются в понятные слова и цифры.
— Кто ты по классу? — задал вопрос шеф.
— Воин. — Новоявленный Илья поднял голову, после чего вышел из-за стеклянной стенки.
— Так, сейчас все шмотки с себя снимаешь, если есть железо на теле, — ткнул рукой в сторону Яночки, которая демонстративно потрогала свое колечко на губе, — снимай все.
— Догола? — спросил Илья.
— Да. — Шеф кивну головой и ткнул пальцем на стол, где лежал комплект одежды.
— А у нас русский богатырь. — Заулыбался тот, кто ранее был знакомцем под именем «Максим Переверзев», а ныне и неизвестно кто.
— Богатырь? — заинтересованно произнесла Суккуба, подошла и прочитала имя. — Да, грозным же ты будешь, когда прокачаешься. Муромец, — мурлыкнула она.
— Тот что Илья? — спросил еще один пока-незнакомец.
— Да. — Кивнула Суккуба.
— Хорошее имя. — Кивнул головой шеф. — Отражает всю глубину русского духа. Молодец. — Он кивнул головой.
— А вас как здесь зовут? — Муромец начал разоблачаться из своих вещей, стараясь не зацикливаться на том, что на него смотрят женщины, коих тут две.
— Мавр. — Заулыбался шеф. — Подарок от того шкета. Кстати, здесь ты его встретишь, когда закончим уровень.
— Мавр? Тот, что Дездемону убил? — вскинул бровь Муромец.
— Ага. — Заулыбалась Суккуба. — И со временем он перенял его вспыльчивость, хорошее умение драться и все последующие его имени вещи.
— Какие вещи? — с подозрением глядя на нее, замер Муромец.
— Мусульманин. — Шепотом проговорила Суккуба. — Но это только предположение. — И подмигнула, обглодав его обнаженную фигуру взглядом.
— Веру поменял? — удивился новичок и перевел взгляд на своего «шефа».
— Вера. — Покачал головой Мавр и поторопил его рукой, — ты не замирай, одевайся. Здесь вера в Бога понятие относительное. На эту тему говорить можно часами, только толка нет — ты или веришь, или нет и выбор здесь твое личное дело…
— Ну что, молодой человек, — когда Муромец был готов, старик, который и тут был таковым, вот только ни медлительности, ни «кряхтения» не было, улыбнулся теплой улыбкой, — давай знакомиться — Троцкий.
— Революционер? — удивленно пожимая сильную и отнюдь не старческую трясущуюся руку, Муромец уловил искорки смеха.
— Нет. Здесь я Анатолий Троцкий. Ты его знаешь, но дома он давно уже умер. Человек был широкой души, умел делать такие вещи, какие нам в молодые годы и не снилось. Вот на него я ровнялся дома, пока он был жив, на него же равняюсь и здесь, пока сам еще дышу.
Муромец только кивнул головой и с этого момента стал правой рукой «своего князя Владимира», действительно став отражением имени: силен, могуч, справедлив, с глубокой и доброй натурой, широкой душой и твердым характером.