— А и не нужно всю, — закивал Авернус. — Я тут теоретические выкладки писал. Ты знаешь, что именно заключается в крови Тейринов? Кровь дракона.
Элисса пару мгновений потрясенно молчала, а потом резко поднялась со стула и схватила первую попавшуюся бутылку, покрытую толстым слоем пыли.
— Это вино? — уточнила она, и дождавшись кивка, с помощью кинжала вытащила пробку и щедро плеснула в два кубка. — Такие новости надо сообщать с успокаивающим зельем. Или гномьим самогоном. Авернус, ты уверен?
— Более чем, — он пригубил вино, поморщился и отставил его в сторону. — Вкуса уже не ощущаю, все отдает тленом… Да. Свое могущество Каленхад Тейрин получил испив крови древней и мудрой высшей драконицы, и частичка драконьей крови есть в каждом его потомке.[1] И, возможно, она и противостоит скверне. Фиона излечилась, так как в ее чреве уже зрел потомок Каленхада, и его кровь очистила кровь матери. Алистер не услышал Зов, и мне кажется, что даже через двадцать лет его лицо не обезобразят язвы и скверна.
Авернус смолк, прикрыл глаза. Элисса не нарушая тишины, устроилась в кресле и отпила вино, прокатила его по языку и вздохнула. Антиванский бренди был бы лучше, но увы… Пришлось довольствоваться тем, что есть.
— Одна беда, — вновь заговорил Авернус, не открывая глаз. — Если смешать зелье для ритуала Посвящения с кровью Тейринов, они уничтожат друг друга. Серых Стражей не будет, и следующий Мор захлестнет Тедас с головой. Чистая кровь высших дракониц не дает никакого эффекта, это было первым, что я попробовал. Что-то было в самом Каленхаде, а может, все дело в том ритуале, который он проводил — сейчас-то про него никто не вспомнит. Невозможно… пока невозможно создать такую формулу, чтобы мы могли чувствовать и убивать Порождений Тьмы и Архидемонов, и одновременно с этим не были ходячими мертвецами. Но я писал... Там, в журнале, есть куча теорий. Если вдруг ты найдешь толкового мага, который не боится магии крови и очень любит бессмысленный и долгий труд — приводи его сюда, в эту лабораторию. Может, у него получится то, что не успел я… Слишком поздно я узнал про Фиону и про кровь Каленхада, ох, слишком… Еще бы лет пять назад…
Авернус закашлялся, зашипел, прижимая ладонь к груди. Элисса вскочила на ноги и метнулась к нему.
— Погоди, прямо сейчас не помру, — проворчал Авернус, отдышавшись. Вблизи ясно чувствовался запах скверны, словно от Порождения Тьмы. — Все, девочка. Пора.
— Ты… на Глубинные Тропы? — тихо спросила Элисса. Горечь и боль, стихшие было во время всей беседы, вновь накатили на нее.
— Вот еще, — ворчливо заметил Авернус, приоткрыв глаз. — На правах самого старого Серого Стража я от этой «чести» откажусь. Хочу уйти в здравом уме и в рассудке полном. И хватить так вздыхать по старому хрычу, а то еще подумаю что-то непотребное.
Авернус дробно захихикал.
— Ох уж мне эти маги, — проворчала Элисса, помогая ему встать. — Вечно вы о себе думаете демоны знает что.
Медленным шагом они вышли из лаборатории, которую Авернус запечатал магией.
— Откроется только Серому Стражу, и только магу крови. Всем прочим там делать нечего, — отрезал он, ставя последнюю руну на печати. Та налилась багрянцем, замерцала и потухла, становясь едва различимой вязью, будто впопыхах нацарапанной угольком. Так же неторопливо, с частыми остановками, они спустились во внутренний двор. Шэра недовольно заклекотала, вертя головой — грифоница чувствовала Порождение Тьмы, но не видела его.
— Вот уж… Не думал, что они вернутся, — прошептал Авернус, разглядывая Шэру с искренним любопытством. — Какая же она красавица… Как бы они нам помогли тогда…
Он смолк, оглянулся на крепость и ненадолго прикрыл глаза, словно прощался с теми, кто уже давно упокоился в стенах Пика Солдата.
— Вот что, дево… Страж-Командор. Видишь ту вершину? — Авернус ткнул рукой, и Элииса кивнула. — Сможешь уговорить свою красавицу, чтобы она меня дотуда отнесла?
— Можем попробовать, — Элисса помогла ему забраться в седло, взнуздала грифоницу и села впереди. — Давай, милая.
Шэра недовольно потопталась на месте, вертя головой и фыркая, но все-таки с неохотой поднялась в воздух. Элисса зажмурилась, пережидая краткую вспышку безумной, шальной радости — о, Создатель, грифоны, настоящие живые грифоны! — и направила ее в сторону вершины.
Едва они приземлились, Шэра взвилась на дыбы, рыча и размахивая когтями. Архитектор, до того задумчиво разглядывающий закатное небо, попятился, поднимая руки в мирном жесте. Кое-как успокоив грифоницу, Элисса отвела ее в сторону, оставив Авернуса беседовать с Архитектором. Когда она к ним вернулась, разговор уже подходил к концу.