Но люди все еще жили тут. У них не было выхода - они бы покинули свои дома, да некуда идти. Собирали по утрам росу, конденсирующуюся вопреки всем законам природы, выцеживали крохи воды из той глинистой жижи, что оставалась на дне самых глубоких колодцев, вываривали и жевали стебли редкой травы, которая вопреки всякой логике росла даже в таких условиях. Тут уже никого не интересовало, шираи виноваты во всех этих бедах, враги или "учителя". Поднять этих людей на борьбу с чем-либо можно было лишь предложив воду, много воды, но кому они нужны? Худые, иссушенные, едва перебирающие ногами, даже дети тут выглядели стариками, а взрослых достаточно было пальцем ткнуть, чтоб они упали.
На нас никто не обращал внимания. Попытайся мы с Гобом отобрать у местных жителей хоть каплю драгоценной влаги - уверен, набросились бы всем миром. Но мы обходились тем, что взяли с собой - а кони шираев в этом плане могли дать фору любому верблюду, обходясь без еды и питья несколько недель. Я догадывался, что в этих краях вода будет самым ценным имуществом, а потому у нас было несколько огромных бурдюков, которых не только на дорогу до Багряного Храма, а и на обратный путь должно было хватить.
Но не более. Иногда я видел глаза людей, умирающих от жажды. Детей. Они были не просящие, даже не умоляющие - неизбежные. Никто не ждал, что я остановлюсь и поделюсь водой, никто даже не мог предположить, что огромные бурдюки, свисающие с лошадей, полны именно водой. Но я-то знал об этом. И знал, что, может быть, именно этот глоток спас бы жизнь… И Гоб это понимал. Но мы не остановились. Ни разу. Потому что такое поведение было бы нецелесообразно, раз мы хотим спасти Латакию, то не можем рисковать ради жизней ничего не значащих для нас людей. Если они выживут - хорошо, если умрут - жаль, но вся Латакия важнее, чем жизнь одного человека.
А еще я боялся, что стоит мне один раз напоить, и потом я не смогу остановиться. Я слишком хорошо знал чувство, на которое способен умирающий человек к своему благодетелю. Обожание. К которому просто привыкнуть, но от которого тяжело отказаться.
Ближе к Багряному Храму, к сердцу Латакии, вода еще не ушла, и даже местами встречались зеленые деревья. Но тут уже стал слышен метафорический "звон мечей", враги были совсем рядом, и никто не мог сказать, дошли ли они уже до храма, или увязли в партизанской войне на западе. В любом случае, жара угнетала даже этих загадочных созданий. Привыкшие к вечному холоду и снегу по ту сторону Границы, серые спокойно перенесли лютую зиму, но вытерпеть летнее пекло было выше их сил. По сути, только этот фактор и сдерживал их продвижение. Можно даже сказать, что жара и сухость оказались спасительными, если бы их не было, то враги бы уже давно крушили Хонери.
- Вот бы все эти бедствия друг друга передушили, - мечтательно сказал тогда я, а Гоб лишь горько усмехнулся.
Мы оба понимали, что это пустые мечты. Да, жара сдержала врагов, а сухость приостановила моровые поветрия. Но это как раз тот случай, когда лекарство страшнее болезни, и радоваться такому стечению обстоятельств не стоило.
А потом мы дошли до Багряного Храма. Гоб меня довел. Он сам хоть никогда тут и не был, по его словам, но дорогу знал хорошо.
Собственно говоря, храмом это можно назвать лишь условно. Храм, это некое строение. Я его так и представлял - нечто вроде замка, с могучими стенами, а сверху какой-нибудь купол. Причем стены обязательно пурпурно-кровавого, багряного цвета. Но все оказалось намного прозаичнее. Багряный Храм - небольшой городок, некогда заселенный почти исключительно шираями, а сейчас абсолютно мертвый. Ухоженные улочки, аккуратные дома-башенки, газоны, где должны бы расти цветы, а не торчать мертвые коряги. И лишь в самом центре сооружение, подарившее этому городу название.
Это был холм. Природный холм из красноватой глины, не очень высокий, с пологими склонами и скругленной вершиной. Именно цвет земли и подарил название "багряный", а "храмом" изначально называлась естественная пещера в этом холме. Потом пещера была расширена - под холмом скрывались библиотеки и тренировочные залы, склады и спальни, где проходили подготовку молодые юноши из известных семей, желающие стать шираями. Постепенно холм превратился в огромный муравейник, изрытый настолько, что даже старожилы часто путались в его многочисленных коридорах и тупиках, и не существовало ни одной карты, которая бы помогла со всем этим разобраться. Впрочем, карт в Латакии вообще не существовало, и разгадать эту загадку мне, наверно, так и не суждено.
Но было одно помещение в Багряном Храме, о котором знали все - та самая изначальная пещера, где, якобы, был сокрыт ключ от Башни Драконьей Кости. Если покидая храм все остальные помещения шираи заперли, то вход в пещеру был всегда свободен для желающих там побывать. Оставив коней у входа в пещеру и прихватив факелы, лежащие в большом количестве прямо у входа, мы с Гобом начали спуск. Блуждать впотьмах не приходилось. Вперед вел лишь один проход, все боковые ответвления были заперты или заколочены, так что скоро мы оказались в одном из самых легендарных мест Латакии, "пещере ключа".
Как мне рассказал Гоб, обычно тут всегда были люди. Шираи, идущие по своим делам, аршаины, желающие приобщиться к мудрости в местной библиотеке, простые туристы из богатых семей. Но сейчас храм был пуст. Все жители его покинули. Но пустой город не был страшным, он был не мертв, а лишь спал, дожидаясь, пока его обитатели вернуться домой. В Багряном Храме была "позитивная энергетика", как сказали бы в моем мире, "тут веет жизненной силой", как говорили в этом.
Сама "пещера ключа" не впечатляла. Обычная, хоть и достаточно крупная пещера. Ее многие века преображали руки местных зодчих, но это были лишь косметические изменения, не затронувшие ее природного вида. Образованные сталактитами и сталагмитами колонны, высокие своды, скрывающие темноту. Полностью рукотворным тут был лишь пол, покрытый небольшими, исписанными непонятными символами, плитами. В четырех углах пещеры стояли четыре каменных алтаря, выдолбленных из камня стен, а в самом центре стояла небольшая декоративная башенка, которая должна была символизировать связь этого места с Башней Драконьей Кости.
И нигде ни единого следа ключа. Это и была "тайна магистров". Многие люди вообще считали историю с ключом и основанием храма одной из легенд Латакии, но все шираи точно знали - ключ от Башни Драконьей Кости существует, и сокрыт тут. Лучше других это знали шираи из Багряной стражи Храма, и именно от одного из них я и услышал историю про "тайну магистра". Дело было в Пограничье, мы сидели темной ночью у костра и травили разные байки, отдыхая от тяжелого боя с врагами. Ну и рассказал один пожилой ширай, прослуживший тут, в Багряном Храме, многие дюжины дюжин, что их магистры - не просто самые уважаемые и почитаемые среди шираев, а и хранители древней тайны ключа… Тогда я не придал рассказу особого внимания, лишь одна из многих баек, что мы тогда друг другу травили. А теперь настала пора узнать, насколько она правдива.
Искать ключ в пещере бесполезно. Я и так видел, что она пуста, а магическое чутье лишь подтверждало это. Да и никогда бы не рискнули древние шираи оставить такую реликвию, как ключ от Башни Драконьей Кости, в простом сундуке, пусть даже под неустанным надзором лучших воинов из Багряной стражи. Настало время проверить, насколько правдив был со мной Беар.
"Зал, где якобы храниться ключ, лишь двери в его истинную сокровищницу", - сказал тогда он, - "и чтоб открыть их, должен быть проведен следующий ритуал". А дальше начиналась сплошная мистика. Был бы тут простой скрытый ход, или даже магический - то его бы смогли давно отыскать любители разных загадок, которые никогда не переводились в Латакии. Но те, кто создали данную конструкцию, столь тесно сплели механику, магию и непонятно что, что даже я не понимал, что делаю, лишь тупо следуя полученным инструкциям.