Мы с Винсом - тоже головная боль. Именно Авалон отвечает за наши жизни и здоровье. Представляю, какой шум поднимется, когда власти узнают!
- Олух я, Рената, - вздохнул Авалон. - Знал ведь, лич объявился - и в Гнилую гать вас послал. Стреляный воробей - и так оплошал! Ладно бы по делу, а то ради бумажки...
Я кивнула, соглашаясь. Плата оказалась слишком высока.
Авалон заверил, Гнилая гать полностью безопасна. Лес они тоже прочесали и уничтожили все гнездовья нечисти.
Но о чём-то Авалон умолчал. Я чувствовала это по интонации, по тому, как он обменивался странными знаками с другими, будто требуя, чтобы они о чём-то молчали.
- А лич, он?..
- Никого не убил, к счастью, только звери пострадали. Где его жилище, не знаю, но точно не в Верешене. Будем надеяться, ушёл совсем, новый материал для экспериментов искать. На всякий случай я всё в Министерство магии сообщил.
Запоздалый страх накрыл с головой.
Стояла, смотрела, как маги осторожно вносят Иствана в дом, и слёзы текли по лицу.
Ноги дрожали. Меня всю трясло, пришлось даже сесть на крыльцо: стоять я не могла.
Тогда, на болоте, было не до истерик, а теперь, оказавшись в безопасности, я рыдала, уткнувшись в расцарапанные ладони.
Следы от когтей упыря почернели, но я стеснялась показать их целителю. Если до сих пор жива, ничего не случится, а тому же Иствану помощь нужнее. И обезболивающее заклинание наложить, и кости зафиксировать, и раны продезинфицировать, мазью обработать, перевязать. А ещё усилить регенерацию тканей, мелкие порезы заживить, порошки, питьё всякое приготовить... Всей специфики работы целителей я не знала, потому как, к счастью, до этого встречалась с ними лишь мельком, по пустяшным вопросам, вроде больного зуба.
- Что с ним? - по улице неслась раскрасневшаяся Вилма.
Оттолкнув Авалона, она кинулась к Иствану и, завидев, в каком тот состоянии, заголосила. Потом неожиданно замолкла, зло глянула на меня и прошипела:
- Говорила же ему: не помогай всяким! А теперь на лице Пишта ни кровинки, а эта кобылица...
- Рената ему жизнь спасла, - отрезал Авалон. - Вам бы её поблагодарить.
Вилма замолчала, захлопала ресницами, а потом, разревевшись, кинулась мне на шею, расцеловала в обе щеки и искренне извинилась. Я не сердилась на неё, сама бы подумала, будто любимый человек из-за беспечности заезжей аспирантки пострадал. Ведь Вилма не знала, что не я, а Авалон отправил нас в Гнилую гать.
Утерев нос рукавом, дочь суконщика проскользнула в дом.
- Ты бы тоже пошла, - тронул меня за плечо Авалон и заботливо помог подняться. - Или лучше давай ко мне прогуляемся. Настойка ещё осталась, самое то. Заодно выспишься без запаха лекарств.
Я не ответила, и главный маг Башни подсадил меня на телегу, взобрался следом сам и велел править к Переполошному переулку.
- Вот не знаю, - посетовал Авалон, - сообщать Ядвиге или промолчать.
- А Ядвига - это кто? - Рыдания, наконец, отпустили, но страх не прошёл. Всё мерещилось, будто полезут со всех сторон зомби. Я даже руки непроизвольно вскинула, собираясь защищаться. Чем только? Сил не осталось.
- Жена Джено. Они ведь не в разводе...
Тут Авалон заметил мои ладони и нахмурился.
- Рената, - неодобрительно покачал головой он и осторожно коснулся оставленных упырём царапин, - почему ты целителю не сказала?
Смутившись, пробормотала, что мелочно как-то, отвлекать человека по такому поводу. Ища поддержки, обернулась к Миклосу, но тот вероломно перешёл на сторону начальства.
- Рената! - Авалон продолжал хмуриться и требовал внятного ответа. Его не нашлось, поэтому пришлось просто отвернуться.
Авалон вспомнил беспечную молодость и заявил, что лично займётся моим здоровьем.
Возле дома Джено к нам присоединился Нар. Они вместе с Миклосом без лишних слов перенесли раненого наверх и уложили на кровать.
Нар обновил наложенное целителем обезболивающее заклинание.
Я предложила побыть с Джено, но Авалон запретил. В итоге у постели остался сидеть тот же Нар.
Возница любезно подвёз нас четверых до Башни духов.
Миклос растолкал Винса и спросил:
- Идти сможешь?
Тот кивнул и, пошатываясь со сна и нервного напряжения, побрёл вслед за нами к домику Авалона в саду.
Миклос же направился к конюшне. Куда он поехал, не знаю. Видимо, выполнять какое-то поручение Авалона.
- Ты как? - шёпотом спросила я Винса. Выглядел он не очень.
- Хорошо, - солгал Винс, баюкая сломанную руку.
Ох уж эти мужчины, никогда не признаются в собственной слабости!
Дождавшись, пока Авалон снимет охранные плетения, мы вошли в дом.
Бурча на молодёжь, 'которая других спасает, а о себе не думает', маг велел согреть воды и заняться Винсом. Сам же полез за аптечкой и обещанной настойкой.
Парень тяготился собственной беспомощностью и всячески пытался доказать, что справится сам. Но я не слушала. Молча нагрела воды и перетащила ведро в закуток за занавеску.
Ладони будто огнём горели. Не удержавшись, окунула их в холодную воду. Помогло.
Глянув на нас, Авалон отправил обоих мыться. Меня как наименее пострадавшую первую. Истван оказался прав, слизь и грязь смывались тяжело. Ладони жгло так, что тихонечко выла от боли. Но ничего, справилась, быстро натянула чужую чистую одежду и уступила умывальню Винсу. Пока Авалон приводил его в порядок, отыскала среди вещей парня чистую смену белья и осторожно подсунула под занавеску.
Авалон сам занялся переломом. Он оказался неплохим целителем: не только наложил обезболивающее заклинание, вправил кость и зафиксировал, но и прошептал регенерирующее заклинание. Я такого не знала.
Не забыл Авалон и о яде, заставив Винса выпить сомнительно пахнущую жидкость. По словам мага, она очищала кровь.
Уложив парня, Авалон занялся мной: налил настойки и обработал жирной мазью ладони.
Я тоже выпила целый стакан лекарства со вкусом горькой полыни и заторопилась домой. Авалон неохотно согласился, но взял слово сегодня же показаться Золтану.
Не повезло целителю, задержится в Верешене на неделю.
- Трупный яд - вещь коварная, - напомнил Авалон, - а вы всё хихоньки да хаханьки!
Руки зажили. О царапинах, оставленных упырём, напоминали только синие прожилки. Золтан обещал, к лету они исчезнут, а пока посоветовал ежедневно смазывать на ночь специальным составом.
Иствана денно и нощно опекала Вилма. Она готовила ему куриный бульон с клёцками - единственное, что позволял есть врач, обстирывала, перевязывала - словом, взвалила на плечи тяжёлую работу сиделки.
Если верить Золтану и Вилме, некромант шёл на поправку. Я к нему не заходила, да и дома практически не бывала: запах лекарств поневоле выгонял на улицу. Там как-то встретила Ядвигу - видную рыжеволосую женщину в дорогом, явно сшитом на заказ пальто и очаровательной вязаной шапочке. Она ругалась с молочником, который, по её мнению, пытался подсунуть несвежий творог.
За юбку матери цеплялась девочка - копия Джено. Так я и поняла, что передо мной супруга наставника.
Поздоровавшись, завязала с Ядвигой знакомство. Та тут же посетовала на безголового мужа, который совсем не думает о семье, и спустила всех собак на Авалона. По мнению Ядвиги, именно главный маг Башни виновен в расплодившихся в округе тварях.
- Сколько раз говорила: запросите карательную команду! Нет же, Авалон выговор получить не желает, на муже моём выезжает. Заманил в глушь, жизнь мою разрушил... - Ядвига вздохнула и удобнее перехватила корзину с продуктами. - Мой вам совет, Рената, не гробьте молодость на боевых магов! Все они плюют на семью, только о долге и думают. Вот полюбишь такого, намучаешься.
Я поддакнула. Просто так, чтобы поддержать разговор, и предложила помочь донести корзину. Судя по кругам под глазами Ядвиги, она ночами не спала, сидя у постели супруга.