— Нет, — торопливо ответила я, оглянувшись на дом. — Мама обидела Иствана, тот вспылил, выставил за дверь и велел нам обеим проваливать. Но, — предупреждая встречный вопрос, добавила я, — всё улажено, я извинилась. Поверьте, Истван никого не бил и вполне вменяем.
— Вменяем?! — взорвалась мама. — Рената, его нужно изолировать от общества! А ты… Зачем ты перед ним унижалась?
— Затем, — отрезала я, не вдаваясь в подробности. Зачем она лезет? Родительская любовь и мнительность иногда раздражает. Вот и теперь хотелось скорее купить маме место в дорожной карете до Межена.
Не сдержавшись, таки спросила в сердцах:
— Зачем ты приехала, мама? Перессорить меня со всем Верешеном?
Родительница всхлипнула и отвернулась. Я тут же ощутила себя виноватой, но решила извиниться потом, когда всё уладится. Заодно серьёзно поговорю с мамой. Увы, не впервые! Разговоры наши неизменно заканчиваются фразой: 'В кого ты родилась такой неблагодарной, Рената?!'.
— В любом случае, нужно разобраться, — заметил Авалон. — Андор сказал, Истван перегнул палку. То, что не ударил, это хорошо, но…
Кивнула и сняла защиту с двери.
Первыми в дом вошли маги. Авалон решительно отстранил рвавшегося вперёд капрала, посоветовав успокоить несчастную женщину. Судя по выражению лица, последний не жаждал остаться наедине с мамой и поспешил допросить меня. Оказывается, родительница успела написать сразу две жалобы и обвинить Иствана в покушении на двойное убийство.
— Мама, как ты могла? — от переполнявшего меня возмущения не находила подходящих слов, просто стояла и в упор смотрела на виновницу переполоха. — Почему… По какому праву… Ты же знаешь, он этого не делал!
Мама заголосила ещё громче, твердя о детях, которых 'растишь, растишь, всю себя отдаёшь и получаешь в ответ чёрную неблагодарность'.
Капрал сочувственно глянул на меня и продолжил расспросы.
Терпеливо, подробно изложила свою версию событий. Приходилось то и дело прерываться, чтобы отвечать на эмоциональные комментарии мамы.
— Похоже, нас напрасно потревожили, — цокнул языком капрал и обернулся к маме. — Нехорошо, госпожа Балош, вводить правосудие в заблуждение. Вон, дочка у вас цела, невредима, защищает обвиняемого…
— Запугал он её! — тут же нашлась мама. — У второго господина спросите, как себя вёл тот… каторжник. И на синяки гляньте. Вот, смотрите! — она закатала рукав.
Капрал велел подчинённому посветить и внимательно осмотрел увечья. Я тоже. Действительно, синяк. Откуда он взялся? Истван за воротник хватал, не за руки… Или всё-таки хватал? Но в любом случае это не побои.
По знаку командира солдаты шагнули в прихожую. Я поспешила туда же, проигнорировав просьбу капрала и матери.
Дверь Иствана по-прежнему была заперта. Авалон прильнул к ней и убеждал Иствана открыть, одновременно пытаясь распутать чары. Судя по всему, некромант знатно постарался, если главный маг башни до сих пор не вошёл.
Солдаты сгрудились у лестницы, позёвывая в кулак и тайком сочувствуя некроманту. До меня донеслись произнесённые вполголоса слова: 'Да я бы сам такую придушил!'. Видимо, речь шла о маме, потому что, почувствовав мой взгляд, солдат замолчал.
— Руку потом покажешь, — буркнула притулившаяся у вешалки Ядвига. — Сама придёшь. И мамашу свою к нам не води. Предупреждаю сразу, портить здоровье Джено не позволю. Не взыщи.
Кивнула. Понимаю, после сегодняшнего маму не пригласят ни в один дом. И, чувствую, меня заодно.
Наконец, дверь приоткрылась, и Истван невежливо послал всех на четыре стороны. Однако Авалон никуда уходить не собирался и попытался протиснуться внутрь. К его усилиям присовокупила свои Ядвига, и вместе они перебороли некроманта.
— Рената, тоже зайдите, — бросил через плечо главный маг башни.
На кухне стоял беспорядок, а на полу в комнате валялись какие-то бумаги.
Кровать разобрана: видимо, после нашего разговора Истван лёг спать.
Некромант занял глухую оборону. Скрестив руки на груди, упрямо молчал, не желая отвечать на вопросы, и глядел поверх голов присутствующих.
— Напился! — принюхавшись, процедила сквозь зубы Ядвига. — Конечно, отсюда и буйство… Перстень Джено верни и только попробуй не выпить то, что дам!
Тон магини не предусматривал отказа, но Истван огрызнулся и заявил: ничего он пить не станет, артефакт вернёт сам.
Ситуация принимала дурной оборот, атмосфера накалялась. Кажется, даже Авалон начал сомневаться в моей версии событий. Пришлось вмешаться и предложить радикальный метод решения проблемы. Существует заклятие правды. Оно сложное, нестабильное, но под силу теоретику. Авалон и Ядвига под присягой подтвердят, что я не применила такого заклятия, капрал это зафиксирует. Истван, разумеется, скажет правду — иного не дано, и ему не придётся давать показания в участке и ночевать на соломе.
Изложив свои соображения, замерла, ожидая реакции. Авалон и Ядвига идею добрили, а вот Истван встретил в штыки. Он заявил, что не позволит ставить на себе опыты из-за полоумной женщины, что его глубоко оскорбляют подозрения магов.
— Хорошо, — вздохнула я, — Авалон наложит заклятие на меня.
Главный маг башни почему-то воспротивился и попросил уйти, успокоить мать. Это оказалось сложным занятием, помог старый проверенный способ: успокоительный чай. Поддакивая словам мамы, списала поступок Иствана на алкоголь и уняла материнское сердце заверением, что некроманту хорошенько промоют мозги.
— Не цепляйся к нему, мам. У него трудный характер, но Истван хороший специалист. Мам, ты ведь добра мне желаешь, верно? — потягивавшая чай родительница кивнула. — Хочешь, чтобы я была самая-самая? Тогда просто не обращай на Иствана внимания. Не все же так хорошо воспитаны, как ты, а мне с ним работать. Не хотелось бы, чтобы Истван испортил мне жизнь. А если ты будешь его задирать, он непременно испортит. И никакими жалобами не исправишь.
— Рената, милая… — начала мама, но я опередила её.
Всё, хватит, пора и честь знать! Если всю жизнь терпеть, устанешь извиняться.
— Мама, я понимаю, ты очень меня любишь, но, пожалуйста, перестань трястись надо мной, будто над фарфоровой статуэткой! Если я сломала руку, посочувствуй, полечи, но не обвиняй других в том, что они не пожертвовали жизнью, чтобы этого перелома не случилось. У всего есть предел, у заботы о других тоже. Ты же пытаешься заставить других посвятить свою жизнь моему удобству. И как отреагируют на это люди? Правильно, накричат. Учись просить, мама, просить, а не приказывать. Если бы ты попросила, Истван бы помог. Теперь же мне стыдно, стыдно перед всем Верешеном за твоё поведение. Да и самой тебе разве приятно оттого, что все считают тебя вздорной, склочной женщиной?
Мама насупилась. Плечи поникли.
Крепко обняв, прошептала, что очень её люблю, просто давно выросла и прекрасно со всем справлюсь сама.
— Ты ложись, — указала на кровать, — не жди меня. Я вниз спущусь, узнаю, как там дела. После твоих фокусов придётся отпаивать успокоительным чаем всю честную компанию.
— Ох, Ната, я же за тебя волновалась! — вздохнула мама.
— Но переусердствовала, — заключила я, не позволив развить тему. Чувствую, мои доводы родительницу не убедили. Но хотя бы успокоилась, уже хорошо.
Солдаты к тому времени уже ушли, Ядвига тоже.
Авалон с Истваном сидели на кухне и тихо о чём-то беседовали. Даже не верится! Разгадка отыскалась быстро: в воздухе ещё витали частички заклинания. Маги-целители иногда накладывают такое на излишне возбуждённых больных.
Бочком протиснулась мимо стола и поставила чайник на плиту. Сейчас заварю некроманту тот же сбор, что и маме, ещё раз извинюсь и отправлюсь спать. Завтра же первым делом переселю родительницу в гостиницу и схожу к Ядвиге. Подумала и решила до сна отыскать Андора и помирить друзей. Нехорошо получилось.
Истван встал, отобрал у меня чайник и, смерив странным, чуть мутным из-за чар взглядом, бесцветным голосом сказал:
— Тип с кладбища убивал души тех странных покойников. Полагаю, чтобы не проболтались. Иной пользы от данного занятия нет. Две упустил.