– А вы приезжая, не так ли?
– Да.
– Я так и подумал, – бармен удовлетворенно кивнул. – Вряд ли кто-то в столице не осведомлен о привычках ее величества.
Я улыбнулась.
– Ну вот, теперь о них знаю и я.
Мы еще немного поболтали, правда, уже больше об этом заведении и его работе. Посетителей было немного, наверное, было еще слишком рано, нормальные люди предпочитали надираться ближе к вечеру.
А потом я поехала домой, то есть в «Приют принцессы». Даже странно, как это я так быстро привязалась к этому местечку.
В любом случае сегодняшняя прогулка оказалась явно небесполезной. Лишняя информация никогда не повредит.
Если она касается интересующей вас темы, разумеется.
Глава седьмая. Катастрофа
– Мариетта, а вы часто видите королеву?
Хозяйка, если и удивилась, то ничем не подала вида.
Наверное, многие провинциалы страдали склонностью к болезненному монархизму.
– Не так уж и часто, но случается... Во время торжественного шествия в Короткую Ночь ну и на других празднествах.
– Ну и какова же она? Хороша?..
– Королева очень красива, – сдержанно ответила Мариетта.
Я побарабанила пальцами по столу.
– Я слышала, королева часто катается в парке... Не знаете, в какой день можно на нее поглядеть?
– Обычно она там бывает по воскресеньям. Попробуйте завтра.
Я благодарно кивнула.
– Спасибо, Мариетта. Увидеть саму королеву – мечта моего детства...
Женщина чуть улыбнулась.
– Увидеть ее несложно. Но не думайте, что так же просто с ней поговорить. Ее величество не любит... навязчивость.
– О, конечно...
– Так что... будьте благоразумны, Корделия.
Эту фразу, мне показалось, она произнесла с особой интонацией.
– Я – само благоразумие, сударыня.
– В таком случае не буду за вас беспокоиться.
Я наклонила голову, показывая, что вняла предостережению.
Неужто за Урсулой и вправду водилась привычка обращать назойливых просителей в неприглядных земноводных?
В голове слегка шумело от выпитого. Я поймала себя на том, что совершенно не боюсь предстоящей встречи.
Будто предстояло отыграть второстепенную роль в эпизоде давно набившей оскомину пьесы.
Оставшуюся часть дня я провела за созданием маленьких недолгосрочных иллюзий у себя в комнате. Я не думала, что кто-то из постояльцев «Приюта» способен учуять мои проделки, но все-таки поставила защитный экран – мало ли что. Обои на стенах расцветали кроваво-красными розами, розы осыпали лепестки и свивались в тонкие крепкие веревки, из которых плетут канаты, канаты по наитию складывались в изображения гордых парусников, плывущих далеко-далеко за горизонт...
Я жила вдали от моря, и парусники получились какими-то нереалистичными.
В конце концов, я разозлилась и уничтожила все, что сотворила.
А экран оставила – пускай висит.
Я знала, что мне нужно больше практиковаться, если я хочу когда-нибудь победить.
А уж как я хотела победить!..
У меня не было другого смысла жизни и другой цели.
Следующим утром я надела свое лучшее платье – темно-зеленый шелк, под цвет глаз, яшмовые бусы – подарок Бероса на предыдущий день рожденья – и отправилась в путь. Пошла я пешком – как следовало из агентурных донесений (то бишь из слов все той же Мариетты), столь любимый Урсулой дворцовый парк находился совсем недалеко, да и не хотелось светиться с машиной.
Насколько я могла судить, открытый «шевроле» вовсе не был популярной в столице маркой.
Парк показался мне действительно достойным августейшего внимания. Множество изящных фонтанов и затейливо разбитых клумб, статуи обнаженных девиц и юношей – тут было на что посмотреть бедной провинциалке. Я вздохнула, в который раз задумавшись об ущербности своего образования.
Людей было, на мой взгляд, немного. Вероятно, в это время – десять часов утра – большинство горожан предпочитало отдыхать после вчерашних кутежей, нежели любоваться на конные прогулки своей королевы, в которых тем более не было ничего выходящего за рамки обычного. Наверняка половина из неспешно прогуливающихся по дорожкам господ были переодетой охраной, несмотря на всю самоуверенность Урсулы.