Терболт покачал головой.
- Что вы, ваше высочество, какое беспокойство! Надо лишь сообразить, на каком языке с ними объясняться,- вот и все. Разрешите, я провожу вас в ваши покои. Вы, наверное, устали. А нам, мужчинам, нужно обсудить кое-какие дела. Вам это будет неинтересно.
Адрине, естественно, тут же стало интересно, но поди убеди этих варваров, что женщина тоже может кое-что смыслить в политике и войнах.
- Конечно, милорд. Может быть, Тристан будет вам чем-нибудь полезен? Думаю, он сможет уловить суть вопроса и предложить свою точку зрения.
- Но ведь он не говорит по-кариенски, ваше высочество,- возразил Кратин.
- Ну, если нужно, я могу перевести,- быстро нашлась принцесса.Вообще-то я нисколько не устала, милорды. Вы, лорд Терболт, верно заметили, что мне эти разговоры неинтересны. Но мы ведь теперь союзники, не так ли? Прошу вас только не говорить слишком быстро, чтобы я могла уследить за ходом обсуждения. Тристан!
Ни Терболта, ни Кратина предложение принцессы не воодушевило, а бедная Мадрен, казалось, готова была лишиться чувств. Но Адрина не оставила им выбора.
- Как пожелаете, ваше высочество,- с недовольным видом уступил Терболт.
Принцесса приподняла подол юбки и вместе с Тристаном вошла в замок.
- Адрина, тебе эти встречающие не осточертели?- тихо спросил Тристан, когда они очутились в сумрачном зале, оставив позади сопровождающих.
Адрина быстро оглянулась: Терболт радостно приветствовал леди Честити наверное, они и впрямь давно не виделись.
- Ты о чем?- спросила она и пристально посмотрела на брата.- Они просто дураки.
- Не исключено. Но мне вдруг пришло в голову: а что, если и мы сваляли дурака.
- Опомнился! Раньше нужно было думать, Тристан,- прошептала Адрина, когда вся делегация ступила на устланный камышом каменный пол.
На стенах висели знамена, украшенные знаком Всевышнего и гербом лорда Терболта - серебряным копьем на красном поле. Считалось, что красное символизирует мутный Железный Поток.
- Ты же сам посоветовал мне согласиться на этот брак.
- Да знаю я, знаю.- Тристан вздохнул.- Но у меня какое-то странное чувство. Не могу определить его, но оно не дает мне покоя. Будь осторожна.
- Это ты будь осторожен. Хотя, как мне известно из достоверного источника, если ты будешь оказывать внимание только незамужним женщинам, можешь быть уверен - тебя не побьют камнями.
- Боюсь, Рина, грядет долгая и холодная зима. Риной он называл ее в детстве.
- Ты, по крайней мере, вернешься домой. А мне придется всю жизнь провести с этими людьми. Не говоря уже о принце Кретине Раболепствующем.
Тристан пригнулся к самому уху сестры, хотя предосторожность эта была лишней - их и так никто не мог подслушать, поскольку разговор шел на фардоннском.
- Не смотри на вещи так мрачно. Через месяц-другой он отправится на войну и может проторчать там несколько лет. Это же хорошо.
- Было бы еще лучше, если бы его там проткнули стрелой,- прошептала Адрина и, повернувшись к жениху, умильно ему улыбнулась.
Кратин посмотрел на нее как-то странно. С раздражением? Нет, это было что-то иное... "Отвращение!" - внезапно догадалась Адрина, и ей стало не по себе.
Глава 14
Тарджа возвращался в лагерь вечером. Отпустив поводья, он ехал и размышлял о давешнем разговоре с Дженгой. Лорд Защитник пытался противостоять огромной силе. Тарджа знал это, и то, что Дженга при этом хитрил, угнетало его невероятно. Лорд Защитник собирался защищать границу, но не хотел проявлять инициативу и предпочитал ждать нападения кариенцев. В этом Тарджа был с ним совершенно не согласен. За лето кариенский лагерь, получивший пополнение в лице пяти сотен рыцарей, разросся весьма солидно. И врагу следовало дать бой прямо сейчас, не дожидаясь, когда вражьей силы станет видимо-невидимо.
И в один прекрасный день Тарджа нарушил границу. Случилось это так. Используя тактику хитрианцев, которую те успешно применяли на юге, когда воровали медалонский скот, Тарджа с горсткой солдат под покровом темноты проникли на территорию вражеского лагеря и переполошили там боевых коней. Произведенные животными разрушения оказались крайне удовлетворительными - и, возможно, задержали начало боевых действий на несколько недель. Трое нарушителей, правда, получили ранения, но в целом вылазку можно было считать небольшой победой.
Однако Дженга смотрел на случившееся иначе. Узнав о происшествии, он пришел в бешенство, обозвал Дамиана безответственным дикарем за то, что он родил эту "блестящую" идею, а Тарджу - бестолочью-раздолбаем за то, что послушал хитрианца.
Два года, прошедшие с тех пор, как Тарджа стал дезертиром, он мечтал вернуться на службу и в воинское братство. Но вернувшись, разочаровался. Теперь он понимал, что ему нравилось командовать мятежниками. Приказывать, распоряжаться, а не просто служить. Он был прирожденным командиром, и, без лишней скромности, командиром хорошим. При всем уважении к Дженге Тарджа привык принимать собственные решения. Дженга был добрым служакой, но уже больше двадцати лет занимал пост Лорда Защитника, а следовательно, приобрел больше опыта в политике, нежели в военном деле. Тарджа провел свои лучшие годы на войне - сначала с хитрианцами, потом с защитниками, теперь вот с кариенцами. А у Дженги меч, наверное, заржавел в ножнах.
На границе по-прежнему стояли шесть тысяч защитников - ровно половина общего их количества - да тысяча хитрианских налетчиков из Кракандара. Стоило Тардже вспомнить о хитрианцах, как в голову ему опять, уж в который раз, пришла мысль: "Куда же запропастился Дамиан Вулфблэйд?"
Никто не видел военлорда без малого месяц - с тех пор, как он сообщил, что собирается поговорить со своим богом. Альмодавар, который мог что-то знать, помалкивал и не проявлял ни малейших признаков беспокойства. И солдаты не роптали. Если господину вздумалось поговорить с богом войны и попросить его благословения, никто не возражал. Они верили, что Зигарнальд поможет им, и рассчитывали на его поддержку.
Подъехав к лагерю, Тарджа машинально взглянул на палатки хитрианцев. Может, Альмодавар что-нибудь узнал наконец? Убеждать Дженгу, что Дамиан не бросил их на произвол судьбы, с каждым днем было все трудней.
Проезжая мимо стана хитрианцев, Тарджа почувствовал, что там что-то происходит, и решил разузнать, в чем дело. В отличие от защитников, налетчики не почитали ранги и чины и уважали человека за воинскую доблесть, а не за знаки отличия. Некоторые из этих воинов встречались с Тарджей на южной границе. И, зная его как храброго воина, не находили ничего странного в союзе своего военлорда с его прежним врагом.