— Наш отец служит третьим дворецким у герцога Кирхландского!
— Да его титул дерьма не стоит, и тебе это прекрасно известно!
Майкл не поверил своим ушам. На глазах у него выступили слезы.
— Что вы с ним сделали? — набросился он на Тарджу. Медалонцы тут были, правда, ни при чем, но самого Тенрагана Майкл считал повинным во всех несчастьях, которые свалились на его голову в последнее время.
— Твой брат сам сделал выбор, мальчик.
— Нет! Вы с ним что-то сделали. Джеймс никогда не предал бы Кариен! Он никогда не отрекся бы от Всевышнего!
— Пора бы тебе повзрослеть, Майкл. — Джеймс вздохнул. — Всевышнему плевать на таких, как ты и я. Он бог лордов и принцев, но по его милости мы работаем на них. Если хочешь, можешь и дальше верить в его благодеяния, а я пойду с теми, кто учит меня полезному. — Джеймс повернулся к военлорду и поклонился: — Я могу быть свободен, милорд?
— Да, можешь идти.
Джеймс посмотрел на Майкла и покачал головой:
— Прости меня, братишка…
Майкл опустил глаза.
— У меня больше нет брата.
— Может быть, ты поймешь меня, когда повзрослеешь.
Майкл отвернулся. Джеймс направился к выходу из зала. Услышав, как за ним захлопнулась дверь, Майкл вытер глаза и посмотрел на Тарджу:
— Мне тоже можно уйти?
— Нет, нельзя. Ты должен рассказать нам кое-что о принцессе.
Предательство Джеймса было мигом забыто. Майкл выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
— Если с ее головы упадет хоть волосок…
— О-о! Да уймись же ты, парень! — рявкнул Дамиан. — Твоя драгоценная принцесса цела и невредима.
— Я не предам мою госпожу.
— А тебя никто и не просит, — невозмутимо произнес Тарджа. — Мы хотим знать, как ты оказался в ее компании.
— Меня назначили ее пажом. И сделал это сам принц Кратин!
— Ясно. Очень важная обязанность.
— Принц Кратин доверяет мне.
— Наверное, как самому себе, коль велел тебе сопровождать ее высочество через весь Медалон в такое неспокойное время.
Выслушивать похвалы всегда приятно, даже от врага. Майкл надулся от гордости.
— Принц Кратин знал, что на меня можно положиться. Никакой шпион…
— Шпион? — Дамиан вскинул голову. — Какой шпион? Майкл сделал шаг назад и насупился.
— Я ничего не говорил о шпионе.
Дамиан посмотрел на Тарджу и мотнул головой:
— Отправь его обратно к лошадям. Адрина уже все нам рас сказала. Она бежала в Фардоннию от Кратина. А кроме того, надеялась уговорить отца не ввязываться в войну.
— Вранье! — в ужасе завопил Майкл. Да как им в голову такое пришло! — Вы это все придумали!
— А вот и нет, — сказал Тарджа. — Адрина сама нам это рассказала.
— Так вы, наверное, пытали ее!
— Ну, если вино можно назвать орудием пытки… — Дамиан чуть заметно улыбнулся. — Твоя принцесса, Майкл, хитрая бестия. Она всегда держит нос по ветру.
— Принцесса Адрина самая добрая, праведная и красивая женщина на свете! И очень храбрая!
— Храбрая? — Тарджа фыркнул. — А чего ж она сбежала из Кариена?
— Она не сбежала! Она поехала повидаться с отцом, чтобы уговорить его прислать нам пушки. И когда он сделает это, всем вам конец!
Тарджа и Дамиан переглянулись. Майкл вдруг сообразил, что проболтался, и чуть не заплакал. Ему захотелось провалиться сквозь землю. Сначала Джеймс предал его. А теперь он предал сам, и кого — Адрину!
Глава 37
— Кому вы верите? Мальчишке или принцессе? — Дженга подошел к камину, задумчиво потирая подбородок. Стоял серый ненастный день, и в помещении было холодно, даже у огня.
Дамиан пожал плечами.
— Она лжет. Она ехала в Талабар за отцовскими пушками. Ни от какого мужа она не убегала.
Тарджа кивнул.
— Мальчишка сказал правду, но эту правду ему внушила твоя принцесса. Не могла же она сказать, что бежит от Кратина. — Он сидел у камина, протянув ноги к огню, и блаженствовал: хорошо, что судьбу Адрины решают другие.
— Слушай, перестань называть ее моей принцессой!
Тарджа усмехнулся.
— Ну, так мы же договорились, что ты за нее отвечаешь. Ты ведь сам говорил, что лучше иметь дело со знатными фардоннцами, чем с медалонской голытьбой.
— Очень смешно.
— Я просто хотел подчеркнуть…
— Все, Тарджа, хватит! — перебил его Дженга. — Лорд Вулфблэйд, вы действительно не имеете понятия, что она здесь делает?
Дамиан кивнул.
— Да, действительно.
— И из Кариена к нам за ней никого не присылали?
— Я бы удивился, если бы прислали, — вмешался Тарджа. — Кратину вряд ли в голову придет искать ее в Медалоне.
— К тому же, если она и вправду убежала, Кратину придется делать вид, будто ничего не случилось, — сказал Дженга.
— А давайте мы тоже сделаем вид, что верим ей. Может, тогда у нее язык развяжется?
— А по мне, так лучше дыба и раскаленная кочерга, — проворчал Дамиан.
Дженга уничтожающе глянул на него и повернулся к Тардже:
— Поясните вашу мысль.
— Ну, если из пленницы она превратится в почетную гостью, то, может, поразговорчивей станет.
— И не надейтесь. Она слишком умна для этого. — Дамиан считал, что разговор на эту тему явно затянулся.
— Может быть, — задумчиво произнес Дженга. — И что же вы предлагаете?
— Освободить ее. Это первое. Пусть ходит по лагерю, где вздумается. Конечно, следует попросить каких-то доказательств ее истории. Что-нибудь такое, что легко проверить. Второе: к ней нужно приставить охрану — якобы для ее же безопасности. Ну и, наконец мы не отдадим ей драгоценности. Но и здесь можно все устроить так, чтобы не вызвать у нее подозрений. Пусть думает, что мы ей верим.
— Но если мы поверили ей, то должны отправить ее в Фардоннию, — сказал Дамиан. — Она не клюнет.
— Клюнет. Потому что вы, милорд, будете вести себя с ней как с союзницей, а не как с заклятым врагом.
— Ну уж дудки!
— Боюсь, я не понял, что вы задумали, Тарджа, — сказав Дженга. — Как нам это поможет?
Тарджа вздохнул.
— Дамиан все время напоминает нам, что Адрина очень умна. Но она еще не получила сообщения от своего брата и ничего не знает о хитрианских налетчиках, размещенных на Заставе. Если мы выпустим ее из-под замка и наш военлорд будет вести себя при ней корректно, она может подумать, что мы поддерживаем ее в намерении уговорить Габлета не посылать войска в Хитрию. Я не утверждаю, что она поверит нам сразу, но если мы будем относиться к ней как к союзнику, то и она пойдет нам навстречу.
— И вы думаете, что она выдаст себя, чтобы поддержать иллюзию сотрудничества?
— Да если ты хоть на секунду отвернешься, она тут же пырнет тебя ножом, — не выдержал Дамиан.
— Ну, так ведь она твоя принцесса, не забыл? — Тарджа усмехнулся. — Я не собираюсь с ней связываться.
— Прекрасный план, дружище, но для другого случая. Здесь, если ты успел заметить, намечается война. Мне совершенно некогда возиться с фардоннской принцессой. В любой момент кариенцы могут нас атаковать.
Дженга покачал головой:
— Вряд ли. Они еще не оправились от прошлого сражения, к тому же скоро выпадет снег.
— Кроме того, твои люди могут прекрасно обойтись без тебя, — добавил Тарджа. Похоже, ему нравилось злить Дамиана. — Справлялся же Альмодавар с делами, пока ты почти месяц консультировался со своим богом.
— Это не одно и то же! — тотчас же взвился Дамиан. — Мои люди знали, что я уехал посоветоваться с богами. Но вряд ли они меня простят, если я променяю их на женщину.
— Я не согласен. — Дженга нечасто улыбался, и сейчас настал именно такой редкий момент. — Я видел ваших людей в бою и думаю, что вы могли бы оказывать им больше доверия.
Дамиан будто не слышал.
— У нас ничего не получится.
— Получится-получится, — сказал Тарджа. — Просто возьми да помолись какому-нибудь из своих богов.
Дамиан злобно сверкнул глазами:
— Наши боги не покровительствуют глупцам, Тарджа.