- Это очень просто, мессир. Просто поверните налево у подножия скалы и идите по тропе. Вам не нужен...
- Пусть так. Но, Маррон, если тебе не трудно...
- Да, мессир.
Конечно, ему было не трудно после такого приказа; к тому же Маррон рад был бы убраться из замка на час-другой. Никогда еще эти стены не казались ему столь высокими, камни столь толстыми, а коридоры - столь темными. Он все еще слышал эхо крика, звучавшего у него в голове, и думал о том, что этот крик свел вместе монаха и менестреля.
* * *
Радель был мрачен и хранил молчание все время, пока они спускались по извивающейся тропе. Он ничем не напоминал вчерашнего менестреля или любопытного гостя, каким был час назад. В том месте, где дорога расходилась, он остановился, оперся на нависавшую скалу и сильно встряхнул головой. Потом он запрокинул лицо, медленно вдохнул и выдохнул и произнес:
- Смотри, там сокол. Видишь? Маррон поднял глаза к бледному небу.
- Где, мессир?
- Вон там, - показал менестрель. - Неужели не видишь? У тебя глаза моложе моих...
Через мгновение Маррон наконец увидел висевшую высоко над ними точку. Палец Раделя следовал за птицей, чертившей в воздухе не оставляющие следа круги - ни один охотник не сумел бы попасть в нее; потом менестрель коротко засмеялся, хлопнул Маррона по плечу и легко подтолкнул его на тропу.
Маррону показалось, будто, сменив скальную тропу на пыльную дорогу, его спутник сменил и настроение. А может, его душа освободилась, увидев свободную птицу, Радель то и дело тыкал пальцем в птиц, взлетавших над низкими сухими колючками, называл их и подражал их свисту. Он замечал ярких бабочек на терновнике и даже показал Маррону след проползшей змеи.
Маррон ощутил свободу и, словно бы и не было многих лет и путешествия в Святую Землю, ощутил себя мальчиком, гуляющим с дядей по щедрой земле. Он вспомнил запах земли после дождя, стрекот кузнечиков на залитом солнцем лугу, убаюкивающее спокойствие во взрослом голосе, с бесконечным терпением отвечающем на детские вопросы.
Однако дядя Маррона был человеком простым, он не видел того, что видел мальчик, он мог ответить на любой вопрос, но не чувствовал очарования природы. Маррон почти сразу же отогнал эти мысли, не желая укрываться в них от действительности - жары, пыли и мудрости человека, видевшего жизнь даже в камне.
Маррон подумал о камнях и о том, что таится под ними - маленькие смертельные создания, скорпионы, которым их камень кажется крепостью. А настоящая крепость все еще нависала над путниками, и в недрах этой крепости был человек, кричавший все утро, но не получивший помощи, - каким же маленьким и беспомощным должен был он себя чувствовать, как безжалостны были его мучители...
Но тут Маррон снова отбросил эти мысли и постарался думать о другом. Крохотные, смертельные твари, спрятавшиеся под камнем скалы: он вздрогнул от повеявшего на него холода - там не было солнца, но его свет был желанным, он горел в памяти, словно заклинание, словно огонек, смертельный огонек...
- Мессир...
Радель осторожно положил камень на место, не потревожив жившего под ним скорпиона, чей укус был смертелен, выпрямился и спросил:
- Маррон, не нарушишь ли ты Устав, если будешь называть меня по имени?
Юноша уже начал привыкать к тому, что его озадачивают все кому не лень по любому случаю. Впрочем, на этот раз у него была зацепка, и он схватился за нее, хотя и не был уверен в том, что именно имелось в виду.