Сьер Антон славы совсем не жаждал. Маррон понял это сразу, точно так же как понял, что рыцарь был поражен призывом к оружию не меньше братьев. У Маррона в голове был сплошной туман. Когда маршал Фальк или кто-нибудь другой говорил о еретиках, юноше виделась только кровавая бойня да собственные руки, измазанные красным,
- Сьер! Вы видели Сурайон? - Ему все еше хотелось сказать "Свернутую землю", как он привык, однако после того, что произошло в зале, и после того, как сьер Антон мимоходом назвал Свернутую землю по имени, Маррон решил, что запрет отброшен. Правда, юноша все же сжался, ожидая удара.
Его не ударили, на него не рассердились. Рыцарь только издал короткий хриплый смешок.
- Видел? Нет, конечно. Вот уже тридцать лет никто не видел Сурайона.
- Ну да, но я... я имею в виду - вы там были? То есть...
- Там, где потом стал Сурайон? Трудно говорить о запретном, да? Но я действительно был там. Один раз. Это странное место. Едешь по ведущей туда дороге, а там, где должна быть граница, видишь, как меняется пейзаж, воздух, видишь легкое мерцание, какое бывает в пустыне, хотя вокруг зеленые поля. А сквозь мерцание проступает уже другая земля, которая лежит за Сурайоном. Двадцать миль гор и долин просто исчезают... Тени по ту сторону границы падают совсем не так, как обычно - или это просто так кажется, потому что дорога, по которой ты едешь, идет на север, но та, к которой ты приближаешься, ведет куда-то на северо-запад. А поворота у нее нет, поэтому ты видишь прямой путь, освещенный двумя солнцами.
Въезжаешь в сияние, которое преграждает тебе путь, и на какое-то мгновение чувствуешь вокруг пустоту, тебя крутит, словно какая-то неведомая сила пытается вывернуть тебя наизнанку.
А потом в глазах прояснилось, и оказалось, что я судорожно цепляюсь за лошадь, которая понесла и скачет прочь от дороги сквозь терновник. К счастью, колючки остановили ее, и я успел, слезть прежде, чем мой желудок решил избавиться от завтрака. По-моему, реакция вполне естественная. Когда я пришел в себя и успокоил лошадь, то понял, что мы находимся уже на другой дороге, в двадцати милях от того места, где я только что был. Сурайон свернут, его просто нету там, где он должен быть.
- Но как...
- Как такое может быть или как мы его найдем? Я не знаю ни того, ни другого, Маррон. Может быть, ответ известен маршалу Фальку, но мы с ним не настолько близки. Пока что.
Прозвучавшая в последних словах рыцаря решительность убедила Маррона. У сьера Антона была цель, которой он решил достигнуть во что бы то ни стало.
Рыцарь, похоже, собирался по каким-то своим делам, и оруженосец ему сейчас был не нужен.
- Отнеси свой меч - то есть меч твоего дяди - назад, туда, где ты его взял, а потом возвращайся к отряду. Только не рассказывай им, о чем мы тут сегодня говорили, - внезапно предупредил сьер Антон.
- Я и не рассказываю никогда, сьер.
- Да? Даже своему дружку, кажется, Олдену?
- Олдо. Нет, сьер, даже ему.
А рыцарю Маррон не рассказал бы даже самого маленького секрета Олдо.
- Что ж, благодарю тебя. Я высоко ценю свои тайны и твою осмотрительность.
Маррон замешкался у двери, в последний раз взглянув на ножны, светящиеся белым в темном углу.