Мальчик едва слышно зашипел и пробормотал что-то на родном языке, то ли обращаясь к Маррону, который ничего не понял, то ли разговаривая сам с собой. Потом шараец намочил клок ткани и промыл рану, крепко придерживая руку дергавшегося Маррона. Каждое прикосновение к ране жгло, словно огнем. Вновь посмотрев на Маррона, мальчик покачал головой и потянулся к кувшинчику.
Под крышкой Маррон увидел жирно поблескивавшую массу.
- Что это?
Мальчик снова улыбнулся.
- Называется "хареш". Мы им лечим раненых лошадей. Он взял немного мази на палец, но Маррон отдернул руку:
- Э нет, я тебе не лошадь!
- Для людей тоже хорошо, - заверил его мальчик и внезапно умолк. Не отводя взгляда от глаз Маррона, он бережно коснулся чистой рукой руки своего пациента и подтянул ее поближе к себе,
- Масло и травы хорошо лечить раны. А это, - он кивнул на кровоточащую понемногу рану Маррона, - это плохо. Это надо...
Речь закончил жест поблескивающих от мази пальцев. У мальчика не хватало слов, но Маррон понял его. "Это надо лечить, - хотел сказать мальчик, - а если ты не пошел, куда полагается идти в таких случаях, придется тебе терпеть мое лечение". А может, мальчик имел в виду совсем другое.
Впрочем, Маррон больше не собирался спорить. Мазь приятно холодила рану в отличие от едкого снадобья брата лекаря. Бинты снова вернулись на место, а обрезанные концы оказались завязаны. Потом мальчик, стоявший во время этой процедуры на коленях, встал и улыбнулся во весь рот.
- Теперь нельзя ею работать.
- Я знаю, - вздохнул Маррон, - знаю.
"Заприте меня в стойле и прикуйте к кормушке". Интересно, как пойдет выздоровление на этот раз - если, конечно, сьер Антон позволит ране затянуться, подумал Маррон. Потом юноша сообразил, что проявляет неблагодарность - мальчик сделал все гораздо лучше, чем сделал бы сам Маррон, ничего не смысливший в целительстве.
- Как тебя зовут? - спросил юноша. На мгновение ему показалось, что мальчик опешил. Потом раб ответил:
- Мустар. Мустар иб Сайр.
- Благодарю тебя, Мустар. А мое имя Маррон.
Их глаза, оказавшиеся всего на расстоянии ярда друг от друга, встретились. Потом мальчик сделал быстрый выразительный жест: "Мне надо идти, пока меня не хватились". Он быстро встал и исчез, не попрощавшись. Маррон просидел у конюшни еще с минуту, прежде чем заставил себя встать, и побежал к теням, скрывавшим узкий вход в замок.
Когда Маррон добрался до своего отряда, тот направлялся прямиком в конюшни. Хвала Господу, Маррон побывал там на несколько минут раньше них и в результате повстречался с Мустаром, а не с фра Пиетом. Об ужасных последствиях встречи с исповедником Маррон боялся даже думать.
Фра Пиет послал отряд вперед дожидаться каравана с верблюдами, о прибытии которого было известно, а потом повернулся к Маррону.
- Мне сказали, - начал он, - что ты теперь мальчик на побегушках у сьера Антона. Служишь, да?
- Да, брат исповедник. В послушании, - поспешно, но с сомнением добавил Маррон.
- И в послушании же ты избегаешь обязанностей, наложенных на твой отряд? Что ж, если ты можешь служить рыцарю, то послужишь и своим братьям. И даже тем из них, кто не достоин твоих услуг. Отправляйся к старшему по кухне и скажи, что пришел раздавать хлеб кающимся, он тебе все покажет.