— И чернели тучи над Соргостом, а мы не унывали…
— Твое или брата?
— Брата.
Издали приближался крошечный силуэт, которые вблизи, впрочем, не стал больше.
— Идемте скорее! — это была малютка неритка со светлыми, почти седыми волосами, — В честь вас праздник ведь!
— Это чем же мы так провинились? — спросил Альтер.
— Не провинились, а заслужили подарок! Он причитается всем, кто восходит на башню! Идемте-идемте!
И она убежала назад. А мы переглянулись.
— Неужто вершина? — позволил себе сказать Рондо.
— На вершине нас встретит дерево рока. Черное дерево с такими же черными листьями. — напомнил я.
Мы выступили вперед, ожидая засады. Но ее все не было…
Деревня казалась самой простой деревушкой, каких полон свет. Только эта вся состояла из красного кирпича, да и побольше была. Напоминала какой-нибудь район на окраине столицы. Не богатый, но и не бедный. Тут и там слонялась детвора, а в воздухе клубились приятные ароматы запекаемых блюд. На небольшой площади стоял роскошно накрытый дубовый стол. За ним матери кормили своих крошечных чад, пока отцы вовсю спорили о том, кто же больше наколет дров. Как подсказал мне один из местных, у них тут полным ходом идет подготовка к зиме. На мой вопрос, зачем же они растратили столько запасов на один только сегодняшний день, он ответил, что Смерть дает им достаточно пищи. Главное в этих людях — честность!
Альтер пригубил понемногу со всех наших кружек и ответственно заявил, что ни в одном нет яда. Тогда мы и выпили. Альтер, как всегда, поил Элен.
— Попробуй.
— Я не пью.
— Ну, Ви. Яда нет.
— Буду я верить всяким убийцам.
— Действительно.
— Но если ты очень хорошо попросишь…
Я просто сунул ей кружку и продолжил наблюдение. Что-то должно произойти. Но что?
— Есть идеи? — я обратился к Эленмер, присматривавшей за Альтером, тот показывал малышне фокусы, каких знал сотни, — Очередная иллюзия?
— Не похоже… Все слишком настоящее.
— Я спросил про синий луч вон у той девушки. Она сказала, что выход прямо за деревней, но они туда не суются и нам не советуют. Интересно, как они сюда попали…
— Ты не спрашивал?
— Спрашивал. Кто постарше, отвечают, будто их матерь Смерть, и земли подарила тоже она. Помладше говорят, что родились здесь и называют родителей.
Элен промолчала.
— Элен?
Кружка, которую до этого она держала двумя культями, упала на землю. Как вкопанная она смотрела на девочку, поднесшую ей цветок, сиявший, как луна. Я не смогу не увидеть очевидных сходств между ней и Эленмер…
— Тебе же этот цветок нравится, Эли? — девочка подошла ближе, — Мама всегда говорила, что я должна тебе его подарить, но всегда забывала…
Эленмер упала на колени и расцеловала девочку. У обеих проступили слезы. Это была та самая девочка, с которой она постоянно говорила наедине. Приходившая к ней не единожды во снах. Та, с кем она разделила свою жизнь и та, ради кого вошла в башню. Ее милая сестра.
Рондо хотел бы сплюнуть, но так и не решился. Ему улыбнулась девушка, прекрасная настолько, что мне не хватило бы и сотни строк, чтобы запечатлеть ее в стихах. Девушка, которую он когда-то всем сердцем любил, и которой разрушил когда-то жизнь. Она заговорила с ним первой.
Альтер свою семью сначала не признал… Отец и мать обнимали своих подросших сына и дочку. И только одного ужасного эльфа среди них не хватало. Он беззвучно пошел к ним.
Расплакавшись, Вивай бросилась к высокому нериту (по одежде я понял, он был богатым торговцем в ныне сгоревшем Оргалане) и неритке, чернобровой аристократке с десятком колец на руках. Какую судьбу потеряла Ви из-за вторжения в наш мир смерти?
На мое плечо легла уверенная рука. Я знал, кто это был.
— Пойдем в трактир, брат. — предложил я.
Он тихо рассмеялся:
— А ты все не меняешься.
— А с чего бы мне?
— Ну, знаешь, башня меняет людей. Даже таких непробиваемых, как ты.
XXVII. Все как там, только здесь
XXVII
Мягко тлели свечи. Пиво пенилось в кружках. От ветра поскрипывали ставни. В другом конце таверны мужчины наигрались в эмерхет и принялись бросать кости. Миловидная маленькая женщина постоянно подливала нам выпивки и суетилась с едой. В воздухе стоял мускатный запах вперемешку со свежим запеченным хлебом.
— И все же Судьба была в чем-то права, раз написала мне такую разную песню… — мой брат по крови, Ричард Арден, зачитывал мне мои же строчки и рассуждал, — Хотя мне и нравится твой стиль, все-таки много в тебе стало раболепства перед судьбой.