— Спрашиваешь.
Мы стукнулись бутылками. Что если башня меняет нас изнутри, пока мы бродим по ее лабиринтам?
Постепенно наплывали сумерки. Горизонт был уже едва виден. Чернота расползалась по округе. Тени становились глубже, свет цеплялся лучами за воздух, чтобы немного продлить свою жизнь в этом мрачном мире. Загулял густой и холодный ветер, а на башне его замогильная ярость ощущалась куда сильнее.
— Как думаешь, ждут нас сегодня еще сюрпризы?
Альтер ответил с толикой иронии:
— Нет, конечно! У нас, понимаешь ли, ограничение на одно смертоносное событие в день.
И хотя он был прав, в душе я отчетливо знал, что сегодня мы будем в безопасности.
К нам спикировал ворон и присел на камушек рядом с Альтером.
— А бодро каркает! — удивился эльф. — У вас, говорят, ворон предвещает большие беды и несчастья.
— А у вас, тоже слышал, говорят, что ворон — символ удачи и богатства.
— Есть такое…
Альтер медленно достал нож, аккуратно занес его над птицей и молниеносно опустил его. Нож проткнул крикуну глотку и вошел в щель между двумя валунами.
— Ну и зачем? — спросил я его, почему-то посмеиваясь.
— Так не будет у меня богатства и удачи, но зато и у тебя не будет бед.
Альтер вытащил нож, протер его, а ворона небрежно скинул вниз. Медленно-медленно пошел первый снег. Мы долго не могли оторвать взгляд от простора, обволакиваемого белым бархатом.
Мы быстро опустошили бутылки, и я отправился еще за парочкой. Вивай сказала, что ее подданный плохо ухаживает за принцессой, и ей даже самой пришлось подкинуть немного дров. Я исправил дело тем, что перетаскал бадьей горячую воду в деревянную ванну.
— Дальше справитесь сами или мне вас раздеть миледи?
— Благодарю, но ступайте.
Ну хоть алкоголь сегодня не подведет! Рондо остановил меня, заметив выпивку и дал мешочек соли, сказав, что без соли у них в роду никогда вино не пили. В следующие полчаса мы с Альтером старались выяснить природу его изменений «опытным путем», как говорили именитые академики. Я ужаснулся тому, что эльф опьянел быстрее и сильнее меня (мне это показалось жуткой несправедливостью, ведь идти за еще одной партией желания у нас не было). Еще много лет назад после войны с Шорданом, когда нас спросили, сколько спиртного нам выдать за наши заслуги, мы совершили гнусную ошибку запросив слишком мало, боясь выказать наглость.
Когда нам совсем похорошело, пришел Рондо и выдал дельную мысль: «Стоит их похоронить, пока земля не отвердела». Мы с Альтером оказались очень сговорчивыми, так что с энтузиазмом вырыли братскую могилу рядом с крепостью. Еще никогда я не складывал трупы в таком состоянии… Мы управились часа за два. Покойтесь с миром неизвестные мне люди, воевавшие с неизвестными мне даларийцами.
Как эльф быстро опьянел, так же быстро пришел в себя. Посерьезнев, он поклялся оставаться на страже всю ночь. А мне и вправду нужен был отдых после моего сотрясения. Но перед этим предстоял разговор, на который меня позвал Рондо. Я вяло плюхнулся на стул рядом с ним.
— Я хочу прочитать тебе стихи.
— О-о, это дело я люблю! А если они еще и написаны рукой великого мастера Рондо, я готов слушать во все уши!
— Постарайся не уснуть.
Он посмотрел на меня по-доброму, по-отцовски. И столько любви было в этих глазах… Я и правда годился ему в сыновья. Он часто слушал мои стихи. И теперь я отплачу ему тем же. Рондо начал хрипло, но затем, прочистив горло, медленно прочитал:
Годы прошли, я уже стар,
Необратимо время,
Необратимы слезы, сожаленье,
Ты не заметила каким я стал,
Все же подарив прощенье.
Ценой большой,
Но к уплате справедливой,
За твой покой
Я возложу молитвы.
Прошу тебя лишь об одном,
Оставь записку в сердце
О забытом всеми Рондо,
Но вспомнившем о чести.
Дрожащими руками он положил листок на стол и выжидающе посмотрел на меня. Я начинал слушать воодушевленно, но, когда он закончил, мне вдруг сделалось очень грустно. Я попросил его дать мне прочесть самому. Как же красив был его почерк… сколько в этих строках печали и радости. На душе стало тяжело, дыхание прихватило. На глаза наворачивались слезы. Всю жизнь Рондо мечтал о прощении от одного единственного человека, и здесь, в башне, он получил его.