— Крау, ты веришь в Бога? — спросил меня как бы невзначай Альтер.
— Я верю в судьбу. — я прочистил горло, — Хотя и долго в этом не признавался.
— А чем Бог отличается от судьбы?
— Бог формирует судьбу. Он находится над ней.
— Значит твоя вера в судьбу не отрицает возможное существование Бога? — подметила Вивай. Никогда бы не подумал, что ей будет интересна подобная тема. Как, впрочем, и Альтеру.
— Сама по себе вера в судьбу не отрицает его, но моя — да. Судьба вполне может быть самодостаточна. А еще она случайна. Ведь если бы она была полностью спланирована, то и вправду бы не отличалась от Бога.
— Почему ты тогда веришь в судьбу, а не в случайность? — спросил Альтер выходят на холодный серо-синий свет платформы.
— Случайность — лишь инструмент судьбы, чтобы построить мир такой разный и дикий, что ни у одного живого существа в голову не придет покинуть его по собственной воле из-за скуки.
Вивай рассмеялась. Мне и самому эта концепция казалась смешной. Но юмор был присущ судьбе. Обладание им — ее главное свойство.
— А ты Альтер? Неужто уверовал? — я остановился рядом с ним.
Мы любовались огромным куполом под звездным небом, раскинувшимся в мертвой долине перед золотыми землями. Где-то там — Юсдисфал, наш дом.
— В общем… проповеди Рондо не прошли даром. — Альтер скромно сунул руки в карманы кожаной накидки.
Я приобнял его за плечо:
— Брат однажды сказал мне, что все мы выбираем во что верить только по тому, что нам больше нравится своими символами и смыслами. Без разницы, во что ты веришь. Главное, чтобы человек был хороший.
— С этим у меня, боюсь, проблемы.
Судя по лестнице, ведущей далеко вверх, нас ждал очень утомительный переход.
XXXV. Вкусноти
Некоторые двери не стоит открывать.
Когда мне было не больше десяти, я открыл дверь в старый сарай, в который мне запрещали заходить, и я увидел, как отец любит нашу служанку.
Когда мне было двадцать с лишним, я часто посещал самую не богоугодную таверну в Юсдисфале. Там, на втором этаже в четвертой комнате я проводил ночь с гордой невесткой местного завсегдатая. Я был очень пьян и слишком верил в свои силы. Она просила не открывать дверь, но я был уверен, что нокаутирую ее ухажера в первом раунде. Он повалил меня и несколько раз пырнул ножом. Меня спас другой вечный спутник «Вечной весны» — врач Мори Болдер. С тех пор мы начали дружить, и он был одним из немногих, кто провожал меня в башню.
Некоторые двери, которые не стоит открывать, все же стоит открыть.
Альтер поднажал, и петли заскрипели. В тоннель ворвался свежий запах дождя и земли в симбиозе. Серое без просветов небо пульсировало паутинками молний. Гром звучно расстилался по долине и ударялся о стену башни. Вблизи протекала знакомая речушка. Поток воды стекал в решетку и исчезал где-то в глубинах башни.
Мы застегнули плащи и надвинули капюшоны. Впереди друг на друге ютились холмы.
Вивай озвучила мысль, которую мы с Альтером не осмеливались высказать:
— А ведь мы здесь уже бывали…
Предчувствие нехорошего расползлось в груди. Может мне показалось, но я услышал по-детски зловещий смех. Начали виднеться крыши домов. Ветви сухой яблони слабо покачивались на ветру. Рядом — указатель. «Всё как там, только здесь. Юсдисфал».
Мы с Альтером переглянулись. Кошмар продолжается. Мы знали, что там найдем.
Каменная кладка под ногами покрылась трещинами, растения ссохлись, крыши порушились. От былого праздника жизни мало что осталось. Я заприметил у вросшего в землю обоза фигуру, которая оказалась всего-навсего двумя сваленными друг на друга мешками чернозема.