Вот было бы у меня оружие поменьше, скажем кинжал, который можно спрятать в карман футболки. И почему я не бог кинжалов!
Я решил пойти по вагону, словно направляясь в туалет. Если амфисбена нападет – закричу. Оставалось надеяться, что Мэг соизволит на пару минут отвлечься от журнала, чтобы меня спасти. По крайней мере, так я смогу приблизить неизбежный конфликт. Если змей ничего не сделает – что ж, возможно, он действительно не опасен. Тогда я пойду в туалет, потому что мне вообще-то и правда туда нужно.
По ногам еще бегали колючие мурашки, но я, спотыкаясь, побрел вперед, хотя «непринужденной походки» у меня не получилось. Я думал было насвистеть веселую песенку, но вспомнил, что мы в тихом вагоне.
До монстра оставалось четыре ряда. Сердце бухало у меня в груди. Его глаза определенно светились и определенно таращились на меня. Поза его была неестественно неподвижной даже для рептилии.
Осталось два ряда. Подбородок у меня дрожал, а на лице выступил пот, поэтому казаться беззаботным не получалось. Костюм амфисбены был явно дорогим и хорошо сшитым. Возможно, гигантский змей просто не может носить готовую одежду и вынужден обращаться к портным. Его блестящая желто-коричневая шкура с ромбовидным узором явно не сошла бы за наряд, который надевают, чтобы сделать удачное фото и выложить его в приложение для знакомств – если, конечно, ты не собираешься на свидание с удавом.
Я думал, что буду готов к нападению амфисбены.
Я ошибся. Чудовище рванулось вперед с невероятной скоростью и кольцом, играющим роль левой руки, схватило меня за запястье. Я даже пикнуть не успел. Если бы монстр хотел меня убить, я уже был бы мертв.
Но вместо этого он остановил меня, вцепившись в мою руку, словно тонущий в поисках помощи.
Его головы зашипели грозным дуэтом, и их голоса пробирали до самого костного мозга:
Змей отпустил меня так же внезапно, как и схватил. Мышцы взбугрились у него под шкурой, как если бы его тело начинало медленно закипать. Он сел ровно и вытянул шеи так, что оказался почти нос к носу со мной. Глаза монстра перестали светиться.
– Что я де… – Левая голова посмотрела на правую. – Как…
У правой головы вид был такой же озадаченный. Она посмотрела на меня.
– Кто вы? Постойте, я что, пропустил станцию в Балтиморе? Жена меня убьет!
Я был так ошарашен, что не мог говорить.
Строки, которые он продекламировал… Я узнал стихотворный размер. Амфисбена изрекла пророческое послание. До меня дошло, что монстр и впрямь мог быть обычным пассажиром, который волею Мойр стал одержим пророческим духом, потому что… Ну конечно! Потому что он змей. С древних времен змеи приносили мудрость на землю, потому что сами обитали под землей. А гигантский змей должен быть особенно восприимчив к голосам оракулов.
Я не знал, что мне делать. Извиниться за то, что доставил ему неудобства? Дать на чай? И если мой улавливающий опасность радар взбесился не из-за него – тогда из-за кого же?
Я был избавлен от неловкого разговора, а амбисфена – от участи быть убитым собственной женой, когда два арбалетных болта, пролетев сквозь вагон, убили монстра вместо нее, пригвоздив шеи бедной змеи к стене.
Я взвизгнул. Сидящие вокруг пассажиры зашикали на меня.
Амфисбена рассыпалась желтым прахом, оставив после себя лишь ладно сшитый костюм.
Я медленно поднял руки и осторожно, будто стоял на мине, повернулся, почти уверенный, что следующий болт вонзится мне в грудь. У меня не было даже шанса уклониться от удара того, кто бьет в цель с такой меткостью. И оставалось лишь всем видом показать, что я не представляю угрозы. Это у меня отлично получалось.
В противоположном конце вагона я увидел две массивные фигуры. Один из нападавших, судя по бороде, всклокоченным волосам с вплетенными в них бусинами, кожаным доспехам, а также поножам и нагруднику из имперского золота, был германцем. Лично его я не знал, но в последнее время мне слишком часто приходилось встречаться с его соплеменниками. Было очевидно, кому он служит. Люди Нерона нашли нас.
В руках у сидящей Мэг уже возникли магические изогнутые мечи-близнецы, но германец прижал ей к горлу лезвие широкого клинка, дав понять, чтобы она оставалась на месте.
Арбалетчицей оказалась его спутница – женщина еще выше и мощнее. На ней была форма проводницы «Амтрака», которая не могла никого обмануть, кроме, судя по всему, всех смертных пассажиров поезда, почти не обративших внимания на новоприбывших. Под фуражкой проводника виднелись выбритые виски, волосы со средней части головы – блестящая каштановая грива – были заплетены в косу, перекинутую через плечо. Рубашка с короткими рукавами так натянулась на мускулистых плечах женщины, что эполеты и бейджик грозили вот-вот оторваться. Ее руки были покрыты татуировками из переплетающихся кругов, а шею обхватывал толстый золотой обруч – гривна.