Дальше я двигался гораздо осторожнее, перенося вес лишь на проверенные участки. Таким образом образовались еще четыре дыры, в одну из которых я мог провалиться целиком. Я замер на пару минут, не в силах заставить себя пойти дальше Но потом я все же собрался с духом - разум боялся, а тело двигалось вперед.
На вертикальном подъеме к стенам шахты были приварены ручки, так что этот участок пути я преодолел без проблем. К счастью, как я и планировал, технический лаз вывел меня на сто второй уровень.
Глава 14. Неужели он знал?
Темнота была кромешной. Я несколько раз пытался активировать ночное зрение, но совершенно ничего не смог рассмотреть, кроме небольшого радиуса близлежащих зданий. К тому же отчего-то режим быстро переставал работать, сперва он включался на пару минут, затем всего на сорок секунд, а теперь ограничивался пятью. Использование инфракрасного видения сейчас создавало помехи в других системах, его перезагрузка провоцировала перезапуск всего зрения. Аналогичные результаты показывал и сканер, поэтому мне довольно быстро пришлось отказаться от дополнительных приспособлений.
Похоже, это все происходило из-за поля. Оно заполнило все пространство, количество рентген в час здесь превышало любые разумные значения - мой внутренний датчик замер на предельных отметках и больше не изменялся, не в силах оценить реальные масштабы облучения.
Я продвигался на ощупь. Ноги то и дело наталкивались на крупные камни. Стоп, какие, к черту, камни на вылизанных улицах города технологий? Обломки разрушенных зданий, но почему здесь? Далековато от эпицентра аварии. Впрочем, упавший подъемник тоже не был сильно близок. Может, взрыв повлек за собой сильную вибрацию и постройки не выдержали? Похоже на правду.
В голове всплыли портреты ликвидаторов, увиденные по тв. В новостях показывали людей на спецтехнике и боевых киборгов, которых не успели уничтожить. Заявляли, что эти бравые герои в течение нескольких дней зачистят сектор, и люди смогут вернуться к себе домой, стазис же пропагандировался как эффективное средство защиты от радиации.
Мне очень хотелось верить в оптимистичные прогнозы. Должно же правительство что-то предпринять. Ликвидаторы наверняка уже на месте и сейчас активно работают над заделыванием пробоины. Они ее залатают и все будет в порядке. Все точно будет хорошо.
Так я думал, медленно продвигаясь вперед по руинам некогда величественного города. Под подошвами хрустело битое стекло и мелкие камни. Чем ближе к центру я продвигался, тем крупнее и массивнее становились обломки. Меж тем я адаптировался ориентироваться в темноте без инфракрасного зрения - с этим мне помог звук. Я слушал шум шагов и чутко внимал эху, которое, переотражаясь, сообщало мне информацию об изгибе улицы.
Очередной поворот, улица стала светлее. следующий - еще на тон. Глухой стук небольших каблучков по асфальту сменился всплесками. Видимо, рядом разорвался резервуар с водой, так что вся дорога была залита тонким слоем зеркальной жидкости, в которой играли слабые лазурные всполохи. Я оглянулся, ища источник света. Остатки битых окон в зданиях отражали голубые переливы, приходившие с перпендикулярного направления. Я свернул.
В конце улицы виднелся завал. Массивные обломки были свалены в груду почти до четвертого этажа высотой. Из-за образовавшейся стены лилось настойчивое циановое сияние. Оно завораживало меня, и я не секунду не сомневался в решении подобраться поближе. Я осторожно продвигался вперед, лужи отзывались оглушительно-громким плеском, эхом разносившимся по округе - любые звуки в тишине казались выкрученными на максимум.
Вскоре к ним добавился еще один звук - я не смог подобрать слов, чтобы его описать - это был не то гул, не то свист, похожий на тот, что исходит от экранов телевизоров или компьютеров, от ламп. Обычно мы его не слышим и замечаем лишь в момент включения или выключения прибора - тишина звучит по-другому. Но сейчас звук был сильный и рос по мере моего приближения. Затем к нему начал примешиваться еще какой-то низкочастотный прерывистый гул.