Я открыл глаза, пространство вокруг привычно искажалось, то расширялось, то сужалось, то вспыхивало невероятным калейдоскопом обломков всевозможных событий. Разрушенная картина нашего мира, которая не в состоянии собраться. Звучали бессвязные разговоры, состоящие из обрывков чужих голосов перемешанных в хаотичной последовательности. А ведь когда-то они имели смысл. Интересно, другие жители нашей планеты так же, как и мы, разбросаны по вселенной или же расщеплены и стали частью хаоса?
Я много раз задавался вопросом: как? Как так вышло? Почему это произошло с нами? В какой момент все пошло не так? И мысль всегда возвращалась к единственному образу, к существу, которое перевернуло наше представление о вселенной. В моей памяти начали всплывать фрагменты, обрывки прошлого, сначала бессвязные, со временем они выстраивались в последовательность.
И чем лучше я понимал, что произошло, тем сильнее становился мой ужас. Раньше я часто вопрошал, за что мы были приговорены к такой участи. Но теперь я не мог назвать произошедшее случайностью. Удивительно, как легко палач может причислить себя к жертве. Ведь я своими руками сотворил новую действительность и обрек на нее целую планету.
***
Я был одним из пятнадцати миллионов жителей башни, но никогда не чувствовал себя на своем месте. Я с детства мечтал о космосе, о других мирах, способных поразить воображение.
К концу школы я уже знал, что стану космонавтом. Тогда я свято верил, что именно мне суждено открыть новые планеты и галактики, думал, что буду бороздить вселенную в поисках иных цивилизаций. Однако годы в университете развеяли иллюзии. Тогда я понял, что едва ли смогу сделать больше, чем крошечный шажок в исследованиях космоса.
Мне было двадцать пять, когда я впервые ступил на борт космической станции. Первый полет сразу на полгода. Как сейчас помню, шел конец шестого месяца, мы все уже порядком подустали, запал начала экспедиции давно прошел, работа превратилась в рутину, и мы считали дни до возвращения на башню.
Как-то ночью я проснулся от раздражающего писка радара, оповещавшего о входе космического тела в радиус сканирования. Это было нормальным событием, осколки комет и обломки старых ракет-носителей нередко пролетали неподалеку от станции, так что я не придал происшествию особого значения.
Я отстегнул ремни и, лениво почесывая нос, проплыл до панели управления. Инструкции обязывали зафиксировать данные о космическом теле. На этот раз я с удивлением обнаружил, что радары сообщали о довольно крупном осколке, который, к тому же, пролетал на сравнительно небольшом расстоянии от станции.
Определив, где относительно корабля находится астероид, я поднялся в верхний иллюминатор. Я взглянул через стекло, и мое тело словно прошибло током, я на мгновение потерял дар речи, мой рот невольно раскрылся, но я не мог выдавить и звука. Всего в нескольких километрах от нас, в свете звезд, отражаемом спутником планеты, дрейфовал космический корабль, каких я никогда ранее не видел. Сон как рукой сняло.
Через пять минут на ногах стоял уже весь экипаж, и капитан вел переговоры с башней.
Когда я был ребенком, мне казалась невероятно захватывающей возможность встретить инопланетян. Но сейчас, когда иноземный корабль был прямо передо мной, я чувствовал лишь растерянность и тревогу. Попытки связаться с экипажем неизвестного судна оказались безуспешны. Это приводило нас в отчаяние, никто не понимал, с какими намерениями появились пришельцы.
Спустя мучительных шесть часов мы наконец поняли причину их молчания. Когда день на планете пошел на спад, свет наконец озарил пребывавшую в тени сторону корабля. Тогда мы смогли зафиксировать огромную пробоину в фюзеляже. Стало ясно, живым мы экипаж не найдем.