Никто не знал, что делать и как поступить. Все инструкции вмиг оказались бесполезны. Нужно было самим принимать решения, здесь и сейчас. Мы не знали, это корабль-разведчик, либо же он случайно набрел на нашу планету. Понятия не имели, как давно он бороздит космос, может, экипаж погиб вчера, а может, не одну тысячу лет назад. Так или иначе, становилось ясно, что у нас есть лишь один способ получить ответы:
— Необходима стыковка. — сказал Рейс, наш капитан — Особенно важны тела, мы должны понять, что это за существа. Но не смейте притрагиваться к ним незащищенными руками, как только доставим их на станцию — сразу в герметичные боксы на карантин. Мы понятия не имеем, какие болезни они могут перевозить. И уж точно они не должны попасть на башню. Это приказ.
Было страшно. В тот миг я особенно остро почувствовал, что еще не успел пожить. На пути к космической мечте я даже не успел испробовать любовь. Хотелось оказаться дома, в башне, в теплой кровати с пачкой чипсов и банкой газировки за просмотром любимого фильма, а не быть первым человеком, который прикоснется к инопланетной жизни. Но выбора у меня не было, ни у кого из нас.
Космическая станция максимально приблизилась к инопланетному судну. Мы покинули корабль. Всего нас было трое: я, уже второй раз бывший в составе миссии Ян и самый опытный член экипажа — Герман, для него это был шестой полет, к тому же он был единственным из нас, кто выходил в открытый космос. Капитан Рейс и еще двое — Базз и Деннис остались на станции и по радио поддерживали с нами связь.
Нашу троицу связывал длинный трос тянувшийся от родного борта — наш шанс вернуться обратно. Реактивные ранцы помогли достичь неопознанного судна. Вопреки ожиданиям, попасть внутрь оказалось несложно, дверца сама опустилась. Вторым сюрпризом стала гравитация на корабле. Она была слабее, чем на башне, но, учитывая масштабы повреждения остальных систем, этот факт нас удивил. К тому же нашей станции до таких технологий пока было далеко.
Мы настороженно обходили корабль, но ни членов команды, ни каких либо следов их жизнедеятельности не было. Пробоина в фюзеляже находилась в самом носу. Это последнее помещение, куда мы направились, и там, в капитанском кресле, почему-то развернутом спиной к панели управления, мы обнаружили единственное тело.
Увиденное меня поразило. Пришелец будто бы был человеком, он выглядел абсолютно так же, как и мы. Это был совсем юный парень, возможно даже младше меня. У него были красивые белоснежные волосы, щекотавшие скулы. Глаза, похожие на кусочки розового кварца, застыли навечно. Я впервые видел смерть в космосе, и она тронула меня до глубины души. Вот оно, то, что называется вечной молодостью. Разложиться тело не успело, значит парень умер именно во время аварии. Сперва я был уверен, что пришелец попросту задохнулся из-за утечки кислорода через пробоину, ведь на нем не было скафандра, однако его спокойное безмятежное лицо не имело мученических признаков удушья. Он, должно быть, промерз. Вероятно это случилось так быстро, что несчастный даже не успел ничего понять.
Я подошел ближе, глаза незнакомца были открыты и недвижимы. У меня все сжалось от безжизненного пустого взгляда. Тут я заметил, что из головы юноши торчит обломок металлического стержня, похоже, он глубоко вошел в череп. Наверное, инопланетянин получил травму в последние мгновения жизни.
Я вздохнул, мне стало невыносимо грустно.
— Надеюсь, ты хотя бы не мучился. — еле слышно прошептал я.
Я почти дотронулся до лица пришельца, чтобы закрыть ему глаза, как вдруг его глазные яблоки резко повернулись в мою сторону. Я инстинктивно отшатнулся, тело пронзил клокочущий страх.
— Он живой? — услышал я ошарашенный голос Яна. — Но это ведь невозможно! Кислорода нет, температура минус двести семьдесят градусов по цельсию! Люди не могут выжить в таких условиях!
— Или это не человек, — глухо ответил Герман, сосредоточенно глядевший на существо.
Пришелец пристально смотрел на меня, я заметил, как беззвучно зашевелились его губы, но слов не разобрал. Тело юноши сжалось, он попытался встать, но не смог и рухнул обратно в кресло.
Мы с Яном остолбенели, не в силах пошевелить превратившимися в свинец руками и ногами, однако Герман оказался смелее нас. В два широких шага он подошел к инопланетянину. Первое, что он сделал, осмотрел голову.
— Крови нет.
Затем он взялся за стержень и потянул, но вдруг резко отдернул руку, так и не достав его из головы.
— Нужно вытаскивать аккуратно, чем-то не проводящим ток, — пояснил он. — Это робот.