— Меня зовут Симон. — представился я.
Робот кивнул и протянул мне руку:
— Будем друзьями?
Я замешкался, не зная, что ответить. Герман одобрительно кивнул.
— Защитим его, защитим и себя. — серьезным голосом пояснил космонавт.
— Что ты имеешь в виду? — я нахмурился, не понимая, к чему он клонит.
— Ты думаешь, они кому-то сообщили, с чем мы столкнулись? Мы сейчас — единственные живые свидетели. Шестеро космонавтов умерли из-за аварии на станции, почтим их память. И никто не проверит, была авария или нет. Единственное, что нам остается, убедить их, что этот робот — ключ безопасности нашей планеты. Даже если он ничего не помнит, когда придет время, он станет нашим посредником, — объяснил Герман.
Признаться, я даже не думал о том, что башня захочет умолчать о случившемся. Но, как потом выяснилось, в тот же момент, когда на поверхности узнали об инопланетном судне, начали мониторить даже наши личные переписки.
***
За два месяца Санни стал полноправным членом команды. Его обширные знания о космосе и материи сильно изменили направленность и глубину наших исследований. Верхушка ученого сообщества на башне давила на военных, считая, что инопланетный робот выведет нашу цивилизацию на новую ступень развития, которой самостоятельно мы будем достигать еще не одну сотню лет.
Санни много рассказывал нам о планете Земля и о главной звезде их системы — Солнце. Мы находили все больше схожих черт у наших миров. Однако невозможно было говорить о какой-то общей истории, мы не помнили свое далекое прошлое, а Санни утратил память о последних событиях своей планеты. Ничего не мог сказать он и о миссии своего полета:
— Предполагаю, что я разведчик. А значит, рано или поздно земные люди будут здесь. Но не стоит волноваться, я уверен, они придут с миром. Тогда я смогу вернуться домой, — робот погрустнел.
— Скучаешь?
Санни кивнул.
Признаться, мне было сложно принять факт, что робот настолько похож на человека.
— Тебя что-то тревожит? — Санни внимательно посмотрел на меня.
— Я не могу смириться с тем, что ты машина, — честно признался я.
Собеседник звонко рассмеялся:
— Знаешь, земным людям тоже было сложно принять наше появление. Они стали звать нас киборгами, потому что наше сознание очень близко к человеческому. Ведь мозги и личности создавались на основе людских.
Санни приятно улыбнулся и у меня отлегло. Да, похоже, мне просто нужно время, чтобы привыкнуть.
***
Пальчики Санни с невероятной скоростью бегали по клавиатуре. Он взял на себя составление ежедневных отчетов, так как никто из нас не хотел заниматься нудной бумажной рутиной, а его это не напрягало. К тому же то, на что у людей уходило часа два, киборг выполнял минут за десять, думаю, он мог бы и быстрее, но за ним не успевали компьютеры. Я доделал все дела и задумчиво наблюдал за инопланетным гостем. С клацающих белых кнопок мой взгляд то и дело перебегал на монитор радара, который я теперь периодически поверял даже если не было тревожного сигнала. На черном экране по часовой стрелке вращалась фосфоресцирующе-зеленая линия. Космическое судно отображалось на прежнем месте. Хоть и прошло уже месяца два, его силуэт все еще пробуждал во мне неприятное волнение.
На белом корпусе прибора металлическим блеском откликнулась гравировка. Вставать мне было лениво, поэтому я сощурился, пытаясь рассмотреть надпись, оставленную производителем радара — «Заслон». Название мне было знакомо — это крупнейший технологический центр башни, год из года поставлявший на станцию свои новейшие разработки.
Я вспомнил, как, будучи подростком, в одной научно-фантастической книге читал про межгалактическую войну. Там радары использовали не только для маневрирования между метеоритами, но и для обнаружения вражеских кораблей. Я поймал себя на том, что, подобно главному герою, и сам теперь с тревогой высматривал на приборе совсем не гигантские камни. Здесь, в космосе, мы — первый рубеж защиты планеты, и многие слова звучат со смыслами немыслимыми какую-то сотню дней назад.
***
Санни стал узником исследовательского центра на сто первом этаже. Киборг был самой большой тайной башни и ценнейшим ее сокровищем. Из-за этого бедному роботу постоянно приходилось мириться с ограничениями. В первые три месяца на поверхности ему выделили лишь одну комнату, отгородив от сотрудников исследовательского центра прозрачной стеной. Потом Санни разрешили перемещаться в рамках одной лаборатории. Со временем к нему привыкли, так что уже через год киборг свободно гулял по всему этажу. Особенно сильно робот любил проводить время в обсерватории, наблюдая за звездами. Он сидел под огромным стеклянным куполом и, не мигая, смотрел в ночное небо.