Кронски установил пушку и попытался прицелиться. В прицеле мелькали то сверкающий шпиль башни, то ряды целых окон ниже банкетного зала. Да, ну и в дерьмо же он влип!
Он напряг голос и заорал изо всех сил:
— Какого хрена, ты что, не можешь не дергаться?
Из зала было видно напряженное лицо Кронски, наконец пушка выстрелила. В жутком реве моторов выстрел не был слышен, но тонкую стрелу гарпуна все увидели сразу. Он влетел в окно, ударился о противоположную стену и, сверкая, отлетел на пол.
Начальник пожарной охраны города и несколько официантов бросились на него и крепко схватили гарпун и линь.
Вертолет закачался и начал удаляться, на ходу распуская линь. Кто-то завизжал. Его пример оказался заразительным.
Глава 18
Постовой Шеннон с четырьмя швами под свежей повязкой на лице уже снова стоял рядом с Барнсом у барьеров.
— Мне доводилось читать про такое, — сказал Шеннон, — но ты мог бы поверить, что когда-нибудь увидишь такое собственными глазами? — Он обвел широким жестом площадь, паутину шлангов, мечущихся пожарных, дым, валивший из разбитых окон на фасаде здания, столб дыма у вершины Башни и высоко в небе — вертолет, казавшийся рядом с гигантским зданием совсем крохотным.
— Ах ты, ирландская гиена, — сказал Барнс, но в его голосе не было злобы.
— Да, недурной костерок, — сказал Шеннон, — в самом деле. — Он помолчал. — Ну да, Фрэнк, я знаю, что это звучит кровожадно, но это факт. Почему всегда сбегается столько людей? Потому, что этот огромный костер возбуждает, потому что тут попахивает адским пламенем.
— А что ты ощущаешь на месте тяжелой аварии? — спросил Барнс. — Когда всюду вокруг валяются трупы? И лужи крови?
— Ну нет, это совсем другое. То всегда происходит из-за людского безумия. Но здесь — здесь нечто великолепное. Ты только посмотри! Пламя уже доходит до середины Башни! Видишь?
— Вижу, — ответил Барнс. И, немного помолчав, добавил: — Единственное, что приходит мне в голову, — это Готтердаммерунг.
— Выражайся по-английски, ты, черная рожа.
— Пожар Валгаллы, — ответил Барнс, — царства богов, которое превратилось в пепел.
Шеннон промолчал и, не отрываясь, глядел вверх.
— Это жутко, — наконец сказал он, — но великолепно.
Нат, прижимая телефонную трубку плечом и, держа в руках рацию, сказал, ни к кому в трейлере не обращаясь:
— Пока все идет хорошо. Там, наверху, поймали линь и привязали его. Вертолет возвращается на крышу Торгового центра.
Тим Браун воскликнул:
— Слава Богу! — Вынул полупустую пачку сигарет, посмотрел на нее и, внезапно решившись, швырнул ее всю в корзину для мусора. — В жизни не будет лучшего повода бросить это к черту, — сказал он.
Патти сидела, молчала и слушала. Теперь она радостно улыбнулась.
Гиддингс сказал:
— Первая половина битвы выиграна. Теперь вторая…
— Вы правы, — подтвердил Нат и вдруг не выдержал: — Но если бы мы не выиграли первую, черт вас всех подери, сейчас оставалось бы только сидеть сложа руки. — И снова в трубку: — Да, губернатор?
— Допустим, что все получится, — говорил губернатор. — Что будем делать дальше? Мне, к счастью, еще никогда не приходилось пользоваться спасательным поясом, так что не имею никакого понятия. Знаете, ветер и все такое. Безопасно ли это для женщин?
— Нужно просунуть ноги в два отверстия, — сказал Нат. — Человек оказывается как будто в мешке. А дальше нужно закрыть глаза и крепко держаться. — Потом произнес торжественно и серьезно: — Но вам придется кое-что предусмотреть: кто и в каком порядке поедет, и тому подобное…
— Первыми — дамы. Это мы уже решили.
— Мистер губернатор, каждый рейс с крыши Торгового центра и обратно займет какое-то время. Скажем, минуту. У вас около ста человек, возможно, половина из них женщины. Эвакуация женщин займет в лучшем случае около часа, и еще час — на мужчин. Ждать придется долго, и будет лучше, если вы установите очередность…
Тут в офисе раздался чей-то голос, и Нат запнулся.
Губернатор сказал:
— Отлично, Джейк. — И потом Нату: — Сенатор Петерс предвидел, что вы скажете. Я боялся, что он принялся вырезать из бумаги фигурки, но он, оказывается, приготовил бумажки с номерами для жеребьевки.
Нат кивнул и улыбнулся.
— Хорошо. — И потом: — Там найдется кому следить за порядком?