А вот гостиная, в которую я только заглянула, была иной: заставленная высоченными деревянными стеллажами, у одного из которых располагался письменный стол, двумя упомянутыми креслами, небольшим диваном и журнальным столиком. Торшер у накрытого пыльным пледом кресла-качалки в углу тоже был увит паутиной, лохмотьями обрамляющей низ абажура. На стенах висели электрические гитары.
Но эту комнату я оставила на потом, обшарив еще спальню и спустившись на цоколь, где располагались каминная с покрытой белыми простынями мебелью и сауна с истлевшими с годами досками.
Ничего особо интересного. Старый дом, старая мебель, все тот же запах старины и пыли, к которому я уже привыкла, и что-то неотвратимо тянуло меня в гостиную, будто бы подсознание пыталось выдать некие давно потерянные воспоминания. Я не чувствовала себя здесь чужой и, как ни странно, знала, куда ведет та или иная дверь. Только не обратила на это внимания, возгордившись развитой интуиции и умением ориентироваться в пространстве.
Первым, что меня привлекло в этой гостиной, больше похожей на личный кабинет некоего государственного служащего века так девятнадцатого — это обилие книг в стеллажах.
Книги с самого детства составляли для меня огромную ценность и я всегда ревностно относилась к их содержанию и обращению с ними. Любой, кто брал мои фолианты немытыми руками или листал страницы, сплевывая на пальцы, тут же огребал по полной и становился врагом номер один.
Воспользовавшись влажными салфетками, я провела по запыленным корешкам обнажая названия и авторов. Руки протирать было бессмысленно, поэтому я уверенным движением потянула одну из книг, разрывая все ту же вездесущую паутину, за ней последовали еще две, стоящие вплотную справа и слева.
Сзади послышался скрип и тут же раздался низкий мужской голос:
— Я ждал тебя, Таина!
Я резко оглянулась и чуть не потеряла дар речи от неожиданности. Вцепившись одной рукой в фонарик, второй я машинально запихнула книги обратно. Не отводя взгляда от черного силуэта, восседающего в кресле-качалке.
— П-простите, я не знала, что здесь кто-то живет, — заикаясь, стала объясняться я.
— Не беда… — Силуэт поднялся к места. Тут же за окном раздались раскатистые звуки грома, хотя дождя сегодня не предвиделось и буквально двадцать минут назад небо было ясным, и блеснувшая молния отвлекла мое внимание, осветив помещение через стекло, освободившееся от отлетевшего в тот же момент огромного плаката. Я с опаской снова перевела взгляд на заставшего меня врасплох человека. Чиркнула спичка, и он поднес маленький огонек к одной из трех свечей в высоком напольном подсвечнике, возникшем невесть откуда на месте торшера, потом ко второй и третьей. — Помоги мне, милая. — Человек дернул рукой, туша спичку и озарившись светом свечей.
Передо мной, ссутулившись, стоял древний старик в поношенном сером халате с седыми волнистыми волосами, морщинистым лицом и потухшим взглядом выцветших глаз, в которых живыми были лишь отраженные блики. Я продолжала стоять как вкопанная облокотившись спиной о полку и прижимая к себе фонарик.
— Тебя что-то смущает? — спросил старик.
Я оглядела комнату еще раз.
— Откуда здесь подсвечники? — прозвучал недоверчивый вопрос.
— Они тут всегда были, — пожал плечами старик, протягивая мне коробок.
— Не было! — уверенно заявила я. — И вас здесь не было. Я дважды осматривала помещение. И стою, как видите, у самого входа. Вы в любом случае задели бы меня входя. — Хамоватое поведения, учитывая то, что я нахожусь на чужой территории. Видимо, мною начинала овладевать паника, а я осознавала весь ужас своих слов и происходящего в целом. Неужели легенды и впрямь основаны на реальности? По телу пробежали мурашки, я поежилась и резко схватила спички, невольно прикоснувшись к его пальцам.
— Значит, я — призрак, — довольно хмыкнул старик, грузно садясь обратно.
Я сглотнула, но идеи о побеге даже не возникло. Мой собеседник почему-то казался мне безобидным и каким-то родным, что ли. Я отключила мыслительный процесс и отправилась зажигать остальные свечи на четырех оставшихся подсвечниках поменьше, стоящих на подоконнике, столе и журнальном столике. Выключив наконец фонарик, я сунула его в подмышку.
— Призраки, насколько я осведомлена, не выглядят так уж прямо материально, — сказала я, выполняя порученную мне задачу. — Да и канделябры ваши вполне осязаемы, а руки теплые. — Я старалась не отворачиваться от старика, чтобы не терять его из поля зрения. А он, в свою очередь, видимо, не собирался взмывать в воздух и растворяться в нем вопреки данному себе определению. — Так кто же вы?