— Ты хочешь увидеть мою могилу? — внезапно спросил визави.
Как обухом по голове… Но интерес перевешивал страх и даже инстинкт самосохранения. Не каждый день встречаешь человека с полуторавековой историей любви за плечами и предложением прогуляться на его же место упокоения. Хотя в разуме эта головоломка клеилась с трудом.
— Да… — коротко ответила я. Если уж терять рассудок, то до конца. Увлекательный походец!
Старик медленно поднялся с кресла. Я было подала ему руку, соскочив со своего места, но он помотал ладонью, отказываясь от помощи. Выпрямился и, шаркая ногами, прошел мимо меня за подсвечником, стоявшим на подоконнике, хотя вполне мог взять такой же со стола. Но лезть в его мысли мне было не по силам, поэтому я сочла тактичным промолчать.
— Идем. — Он легко коснулся моего предплечья. Я двинулась следом.
***
По лестнице спускались идя наравне. Благо, места для этого хватало. Мне казалось, что если я отстану хотя бы на шаг, меня утянут в преисподнюю какие-нибудь местные монстры, и в то же время очень надеялась, что их не существует. Но учитывая все происходящее, быть уверенной в чем-либо не приходилось.
Я смотрела себе под ноги, чтобы не оступиться и периодически бросала косые взгляды на старика. Что-то в нем неуловимо менялось и, лишь добравшись до каминной и подойдя к гобелену со странной эмблемой, изображающей некий гибрид пентаграммы и сердца, который мой спутник отодвинул, обнажая скрытую за ним дверь, я поняла, что именно: морщин становилось все меньше, среди седых волос появлялись темные пряди, брови и ресницы тоже темнели, насколько это можно было рассмотреть при свечах, и зеленые глаза продолжали набирать краску — он молодел…
Старик толкнул дверь ладонью и та поддалась, не издав ни единого звука. Он вошел первым.
— Не бойся, — окликнул меня. И я сделала еще один шаг, преодолевая очередной порог и себя. Старик тут же задул огоньки и пространство вокруг озарилось.
Я огляделась. Перед нами открылась картина невероятной красоты. Высокий свод оплетенной вьющимися насыщенно-зелеными растениями круглой то ли беседки, то ли ограды, в ней мощенный серым камнем пол, а посередине мраморная статуя, представляющая из себя фигуру молодого человека, скорбно склонившего голову к груди. Руки были сцеплены в замок и покоились на коленях, одна нога, будучи согнутой, стопой упиралась в постамент, где он восседал, другая же выпрямленной вперед стояла на полу. Слева к его бедру грифом прислонялась гитара. Все это заливал призрачный свет, идущий откуда-то сверху. Что же находилось за пределами, оставалось загадкой, так как скрывалось непроглядной тьмой. И складывалось ощущение, что беседка просто парящий в воздухе фрагмент чьего-то бытия.
Я смотрела на изваяние как завороженная с невероятным желанием притронуться и даже обнять, несмотря на то, что это просто бездушный холодный камень. Я подошла и осторожно коснулась пальцами щеки статуи, пытаясь заглянуть ей в лицо, но тут же отпрянула. Мне показалось, что мрамор мягкий и податливый, будто кожа.
Я с немым вопросом повернулась в сторону, где стоял старик, но тут же позабыла обо всем, потому что там творилось нечто невообразимое: подсвечник прахом рассеялся в его руках, а потрепанный халат осыпался словно пепел, не обнажая тело, но обволакивая его и облачая в новую одежду: ботинки в байкерском стиле, черные джинсы, подпоясанные ремнем с серебряной бляхой и черную футболку. И через пару минут передо мной возвышался красавец мужчина лет двадцати трех, со статной выправкой и безумно красивой внешностью, приправленной толикой инфернальности. Он томно моргнул и приветливо улыбнулся. Я изо всех сил старалась не задумываться. Разум затравленно трясся в опустевшей от мыслей черепной коробке, отказываясь соглашаться с творящимся беспределом. Парень направился ко мне, я же не могла сдвинуться с места, точно приклеившись к полу.
— Не бойся, — повторил он, положив ладонь мне на плечо и поцеловав в лоб.
Я прикрыла веки, несмотря ни на что, наслаждаясь нежностью его губ, и когда он сделал шаг назад, я посмотрела на себя, понимая, что стою уже не в том одеянии, в котором прибыла в эту странную башню, не в кедах, брюках и просторной майке, надетой поверх топа, а в нежно-голубом длинном легком платье со шлейфом. Я опять вопросительно взглянула на… парня. Он продолжал улыбаться… одобрительно.
Не проронив ни слова, я переключила внимание на статую, снова прикоснулась, но мрамор оставался твердым. Я скользнула пальцами к идеально гладкой шее, от нее по плечу и изгибу руки, исследуя каждую складку на вытесанной куртке, провела рукой по спине, обходя вокруг. И походка моя казалась почти невесомой. Я упоенно наблюдала за каждым своим движением. И тут мой взгляд остановился на постаменте позади изваяния, где будто бы было оставлено место для кого-то еще. На нем проступали имена, а ниже даты: