После символических похорон, Енья ушла в себя и за всю оставшуюся жизнь не проронила больше ни слова. Анабель погрузилась в затяжную депрессию, забросив учебу и дела. Несколько месяцев просидела дома, думая о бытии и о потерях, которые приходится переносить. Траурная лента на плече служила печальным напоминанием о хорошем друге еще полгода. Все это время рядом был Лаури. И лишь ему, путем неимоверных усилий, удалось вернуть любимую к нормальной жизни.
Вилле же оборвал все связи, и общими знакомыми остались только Силке и Миге. Но они никогда не задевали его за больное.
Разочаровавшись в любви, будучи убежденным в том, что она либо уходит, как Сусанна, либо ее, попросту, отбирают, Вилле продолжил свой путь без особого энтузиазма. В каждой новой пассии пытался отыскать черты Таины, но не находя, оставлял одну за другой, и единственной отдушиной стала работа
Башню он, все же, купил. Обустроил ее, как планировал, как обещал Тин.
Воздвиг и алтарь. Но не любви крылатой и воинственной, а разбитой и потерянной. Заказал в продолжающем спустя семь лет функционировать в память о девушке Арт-Хаусе скорбную мраморную статую, вытесанную по его подобию, и погреб под ней маленький кусочек обагренной кровью материи, который отрезал от куртки, прежде, чем отдать ее семье. Окропив его своей, он поклялся ждать вечность и перестал чувствовать стук собственного сердца.
В алтаре всегда горели свечи и лежали свежие живые цветы. Туда не допускался никто… никогда.
Спустя время, каким-то невероятным образом в полутьме, фактически под землей, через камни в нем начали прорастать лианы плетистой розы и ядовитого плюща, как символ любви и смерти. Переплетаясь, они ползли по стенам, служившим им единственной опорой и сомкнулись, в итоге, в купол. Свечи погасли, а пространство наполнилось странным необъяснимым призрачным светом.
В день своего девяностолетия, Вилле запер башню изнутри на замок и исчез из мира. А восемнадцать лет назад в алтаре появилась лестница. Он знал, что это путь к избавлению, но не желал преодолевать его один, все еще ожидая и надеясь.
Я опустила голову, продолжая гадать, насколько реальным было все, что со мной произошло. Но как бы то ни было, сорок пять минут куда-то делись. Испытывать судьбу опять я не решилась, поэтому просто развернулась и направилась прочь от старинного здания.
— Таина! — вновь раздался знакомый уже баритон.
Я обернулась. Вилле, молодой и прекрасный, стоял в проеме открытой двери, утопая в том самом свете. Во мне что-то дрогнуло и на душе появилось ощущение некой приятной опустошенности, а из света за его спиной вышла девушка в голубом длинном платье. Девушка, на которую как две капли была похожа я. Парень дружелюбно улыбнулся мне и вместе с Таиной, взявшей его за руку, начал растворяться в воздухе. Тяжелая дверь захлопнулась без посторонней помощи, а свет столбом пронесся вверх по этажам, ореолом озарив крышу, и погас. Только в небе, на фоне диска полной луны, словно играя друг с другом, порхали две Калиго*.
***
Меня подобрал запоздалый автобус. Разместившись в салоне, я вновь предалась размышлениям.
Мы проживаем тысячи жизней и возвращаемся в этот мир снова и снова, чтобы совершенствовать наши души, учиться, получать бесценный опыт. Мы переживаем, возможно, одни и те же моменты с одними и теми же людьми, только не помним об этом. Но порой Боги открывают завесу этой тайны, чтобы дать покой одному мятежному сердцу. И я невольно стала свидетелем такого дара, вместе с тем отпустив любовь и боль моего предка, живущего внутри меня в ожидании воссоединения и того же покоя рядом с любимым.
Впереди сидел мальчишка в ветровке и вязаной шапке, показавшейся для ранней осени странным аксессуаром. Но сегодняшняя ночь оказалась на редкость холодной. Он зажимал между колен чехол, вероятно с гитарой, и прислонившись головой к окну, рисовал что-то на запотевающем от его дыхания стекле.
При подъезде к очередной остановке, он встал с места и подошел к поручню. Меня же больше интересовал его рисунок. А увидев медленно исчезающие контуры значка — своеобразного гибрида сердца и перевернутой звезды, переключила внимание на его творца. Парень повернулся в мою сторону, шмыгнув прямым немного вздернутым носом и блеснув зелеными глазами. Его пухлые чувственные губы расплылись в улыбке. Когда автобус остановился, он заправил выбившуюся из-под шапки длинную прядь волнистых каштановых волос и выскользнул в распахнувшиеся створки.