— Моя дорогая Герда! — Маг, точно ураган, пронесся мимо остолбеневших охранников, как будто не заметил их. Расшаркавшись по моде давней старины, он церемонно и радостно поднес к губам руку епископа. — Как хорошо, что ты заглянула! Что там у вас стряслось? Когда ты была тут в последний раз — полгода назад? Или все семь месяцев? Как твой ревматизм, все беспокоит? А ты пользовалась травами, которые я тебе порекомендовал?
— Нет! — Епископ в раздражении вырвала руку, — и еще раз нет, мне лучше не стало! Я привела…
— Тебе, действительно, нужно было сделать это, пока не пошел дождь! Солтерис! — теперь уже затворник смотрел на архимага, внимательно и испытующе глядя в его лицо сквозь толстые стекла очков. Он схватил Солтериса за руку и воскликнул, — я же тебя, почитай, сколько — пять лет, кажется, не видел?
Высокий ростом, худощавый, но уже немолодой Антриг выделялся узким лицом, обрамленным седой копной волос и такой же всклокоченной бородой. На шее у него болталось некое подобие хрустальных бус. Метавшиеся за стеклами очков серые глаза совершенно не производили впечатления глаз уравновешенного и вообще нормального человека. Месяцами, если не годами, он видел только охранников, но в его сочном живом голосе не слышалось ни упрека, ни недовольства. Казалось, что для этого человека время приостановило свой ход.
— Да, наверное! — отозвался спокойно архимаг, хотя Керис, взглянув на деда, понял, что тот явно обеспокоен таким состоянием Антрига.
Антриг, наклонив по-птичьи голову, некоторое время еще смотрел в глаза Солтериса, а потом отвернулся. Несмотря на свою кажущуюся мешковатость и неуклюжесть, передвигался он по комнате довольно проворно.
— А это Керис, ведь правда? Керис, сынок твоей Телиды! О, Керис: ты, наверное, не помнишь меня! Тогда тебе было лет шесть, не больше!
— Нет, что вы! — нашелся неожиданно Керис, — я вас неплохо помню!
Серые глаза вдруг засветились каким-то особым огоньком — в нем читалось удивление и даже какое-то подозрение.
— В самом деле? — поинтересовался заключенный живо. — В последний раз мне говорили такое в тот момент, когда мне в спешке пришлось покидать город Ангельской Руки. — Тут он перевел глаза на Солтериса. — Ты не хочешь попить со мной чаю? И ты, моя дорогая Герда. — Епископ нахмурилась — ей явно не нравилось такое фамильярное обращение со стороны заключенного, — и эти господа, тоже, конечно же, — старик кивнул в сторону охранников и шагнул к небольшому очагу, на котором уже закипал чайник, Несмотря на то, что на столе стояло лето, огонь тут был совсем нелишним делом. Башня была сырой, а тут было холодно — через узкие щели, долженствующие служить окнами, проникало, должно быть, в самые солнечные дни и то не слишком много света. Что уж там говорить о тепле!