— Айн, — говорит Шварц, слегка наклонив голову. — цвай, драй.
Скрежет, треск, сирены. Возмущенный возглас оборван на середине.
— Противопожарные переборки. — объясняет Анаит. — Садитесь, Эми, мы отрезаны.
Он не мог этого сделать один. Даже Шварц не мог этого сделать один. Не здесь. В Башнях очень трудно работать. Джон объяснял ей пару лет назад, почему идея теракта в зданиях Совета, в Лионе и в Орлеане, даже не рассматривалась никем, несмотря на всю соблазнительность. Дорого. Шварцу нужны были люди внутри. Помощники. Прикрытие. Что бы он еще ни сделал сегодня, двух или трех человек он уже убил. Если они стояли высоко, двоих или троих. Если ниже — больше.
Мы ждали, что он сбежит и его прикроют… многие. Что он превратит себя в священную корову на заседании. Этого — никто не ожидал.
— Сядьте, пожалуйста, в разные углы.
Антонио, и так сидящий в углу, не шевелится — действительно, не пересаживаться же ему напротив. Комната невелика… нужно было понять, что это ловушка, уже по ее размеру. В Башнях, конечно, как всегда, организационный бедлам, но помещение слишком тесное. Это же переговорная: два ряда столов, по три в каждом, дюжина стульев, две огромные телепанели в торцевых нишах. Серо-зеленая стандартная обстановка: тяжелые столы, удобные эргономичные кресла, безликая нежилая чистота. Обычная из обычных переговорная. Для пилотной серии обстановка слишком бедная. Тут надо, чтобы актеры постоянно держали зрителя в напряжении.
Если бы кое-кто уже не сидел внутри с видом, что так все и должно быть.
Спрашивать эту злосчастную каракатицу через всю комнату, через голову Шварца… а почему нет? В конце концов, вчера он выпустил Шварца на трибуну, потом устроил из-за него битву на кодексах, а под конец еще и притащил на хвосте к Джону. А сам потом сбежал, между прочим.
— Антонио, как вы-то ухитрились вляпаться? Это же не зал заседаний.
— Я проверил, сообщение официальное, пришло через систему со всеми реквизитами. Моя охрана даже помещение осмотрела… — другой бы развел руками, каракатица только вздыхает.
— Он не соучастник, — разворачивается на стуле Шварц, поигрывая многокнопочным пультом. — Он испытуемый. Вы можете достать оружие, господин да Монтефельтро. Оно вам понадобится.
Антонио молчит. И за… что там у него, не хватается.
— Сейчас, — поясняет Шварц, — мы будем ставить эксперимент.
В ближней нише оживает экран. Тот самый полутеатр на 29-том, толпятся, галдят, ждут председателя и… докладчиков.
— А комната у нас в самый раз. Предыдущая была бы несколько великовата, да и толпа не способствует вдумчивому отношению. А давайте ее и оттуда уберем, а?
Он щелкает клавишей на коммуникаторе. У Шварца связь есть, значит ли это, что она пока есть у всех? Открыть сумку, достать наполовину связанную левую полочку свитера, спицы. Нажать на втором комме кнопку «передача».
На экране ничего не происходит минуту, полторы. Потом собравшиеся начинают вертеть головами, кто-то прижимает ладонь к груди, лица багровеют, кто-то разумный, ах да, Чанг, распахивает нижние створки, а они открываются, значит, в отличие от нас, зал на 29-м не блокирован — толпа ломится наружу, кого-то тащат, наконец-то гудит сирена, включаются вентиляторы…
— Это очень разумно с их стороны, — комментирует Шварц, — теперь газ пойдет чуть быстрее. Впрочем, тут все дело в концентрации. Вещество опасно только в замкнутом объеме, например, здесь. — Экран сплитует, на второй половине — сидящая женщина с ребенком на руках вскидывает голову. — Сударыня, вы можете не скрываться, достаньте комм и общайтесь свободно. Для вашего удобства я подключу изображение.
Второй экран. Дьердь и Максим, вид слегка сбоку — тоже вскидываются, оборачиваются. Принудительный прием вызова — значит, Шварц взломал систему оповещений.
— Вот теперь все готово, приступим. Вы, госпожа Баччан, будете свидетелем в нашем испытании, благодарю вас за настойчивость.
Антонио щурится, словно близорукий. Эми молчит, задумчиво изучает развалившегося в кресле Шварца — должно быть, уже поняла, что атаковать его не стоит, и стрелять в него нежелательно, пока он не обозначил основные условия. Может быть, у него взрывчатка под рубашкой, а может, просто осколочная граната — и всем хватит. А, может быть, все значительно хуже.
— Люди прискорбно пренебрегают пожарной системой. А в ней скрываются такие возможности… Теперь к существу испытания. Господин да Монтефельтро, в ближайшее время вам предстоит застрелить одного из двоих присутствующих. По вашему выбору. То есть, меня или госпожу Гезалех. Госпожа Баччан, как свидетель, естественно, неприкосновенна. Выстрел в себя не считается и повлечет за собой штрафные санкции, как и за свидетеля. — Шварц кивнул в сторону экрана, где невозмутимая женщина укачивала ребенка.