— Верно говоришь, командир, — поддержал меня Тень. — Ложитесь, братцы, отдыхать. Подежурю. После полуночи подниму Щека. Перед рассветом сменю его еще раз. И не сомневайся. Я же и в Мрачной роще не был, и в могиле не лежал — силенок хватит. Да и отоспался я, пока ты хворь из меня не выгнал… На год вперед.
— Хворь? — заинтересовался Подорожник.
— Завтра… — тут же пресек я возможный очаг возгорания новой беседы. — Хорошо, Тень. Действуй. Но если перед рассветом почувствуешь, что можешь уснуть — поднимай меня без церемоний. Договорились?
Следопыт кивнул. Может, и хотел что-то еще прибавить, но дальнейшее меня уже особенно не интересовало. Сон навалился всей тяжестью, мягко и беспощадно подминая сознание, не оставляя ему ни единого шанса для сопротивления…
Я шел по песчаной косе, далеко выдающейся в море. Тонкая, выгоревшая под жаркими солнечными лучами, шуршащая под ногами полоска шириной всего в полтора-два десятка шагов уходила куда-то за горизонт, разделяя огромные емкости, наполненные самим Создателем — на море живой и море мертвой воды.
Справа от меня плескались самые обычные морские волны Азова. В меру загрязненные химическими и другими отходами жизнедеятельности человека, но все еще дающие приют и пищу множеству иных организмов крупнее инфузории туфельки. А вот слева…
Слева тяжело, едва переваливаясь с боку на бок, шевелились мертвые воды Сиваша. Места, в котором словно бы собралась горечь слез всего человечества. Ну или хотя бы той ее части, кому ближе сюда, чем к Аль-Бакр Аль-Маййиту. Легкий бриз, налетая с акватории Живого моря, навевал мысли о белоснежной яхте, стремительно рассекающей глазурь воды под раздувающимися парусами. О стайке любопытных и веселых дельфинов, поблескивающих лоснящимися черными боками, играющих в догонялки с собой и легким суденышком. От этого на душе становилось радостно и легко, как в тот вечер, когда я возвращался домой с первого свидания…
Но как только ветер менял направление, гниль разложения пачкала все, словно кто-то бесцеремонно и бессмысленно возил грязной половой тряпкой по чисто вымытому окну. И ликование сперва уступало место досаде, разочарованию, а потом и скорби по безвозвратно потерянному счастью.
«Все пройдет», — когда-то давным-давно, отчего многие даже не помнят по какому поводу, сказал мудрец. И как положено мудрецам, оказался прав… И не потому что та девушка больше не пришла на свидание, встретив и полюбив другого парня, а потому что первый раз — он единственный и неповторимый именно потому, что первый. Были еще многие встречи, свидания и мгновения счастья, но такой чистой, возвышенной радости я больше не испытывал ни разу…
Я понятия не имел, как и зачем оказался посреди Арбатской стрелки, куда и откуда иду и что ждет меня в конце пути. Обнадеживало одно — я шел по песку. И судя по тому удовольствию, которое испытывали босые ступни, песок считал меня своим. Раскаленный до белизны он не обжигал кожу, а ласково согревал, придавая сил и уверенности в том, что дойду. И что иду не напрасно. Там, за горизонтом, куда еще не достигает взор, меня ждут… С нетерпением и любовью.
— Командир, утро скоро…
Голос Тени вплелся в сновидение тихим шепотом волн и ветра так гармонично, что я не сразу понял.
— Поднимайся. Поговорить надо…
Я открыл глаза, с сожалением меняя панораму двух морей и песчаную косу на предрассветную, укутанную легкой мглой зелень рощи и аромат разогреваемой у костра кровяной колбасы. Запах все еще приятный, но уже ставший слишком привычным для возникновения неконтролируемого желания жрать, жадно глотая, даже толком не прожевав, истекающие горячим соком и жиром колбаски. Вот удружили гоблины. Чтоб такое царское блюдо в разряд обыденности перевести!..
— Крепко спишь…
— Есть маленько. — Я непроизвольно поежился от утренней сырости, еще не слишком бесцеремонно и настойчиво, но уже пробирающейся за воротник.
Лес не поле, тут роса на верхушках крон оседает, но и на долю полянки тоже влаги хватило. Провел по траве ладонью, и когда та увлажнилась как следует, произвел процедуру умывания лица. Сон неслышно вздохнул и окончательно улетучился с глаз.
— С детства люблю в кроватке поваляться. Колбаса не подгорит?