Лохматый и ушастый надвигался, изо рта у него пахло сигаретами. Жека смотрел на него и думал, что по-хорошему ему надо бы этого типа бояться: если дойдёт до драки, чтобы компенсировать разницу в росте и весе, уверенности в себе и житейской мудрости может и не хватить, особенно если и эти два гаврика полезут на помощь старшему товарищу. И припереться к тёте Оле с разбитыми губами и бланшем под глазом будет совсем ни к чему. Но бояться пятнадцатилетнего ушастого оболтуса у Жеки совсем не получалось.
— Если я сделал что-то не так, то готов ответить, — сказал Жека, отмечая боковым зрением, что окно продолжает тускло светиться.
Тельняжечный перестал надвигаться и озадаченно моргнул.
— Кто из них больше обиделся? Пусть скажут, — продолжал Жека. — Или один на один они ссутся?
— Э, сам ты ссыкун! — взвился мелкий в спортивках, лицом он немного походил на молодого бодливого бычка.
Второму, с медведем на футболке, сказанное Жекой тоже не понравилось, но он оказался сообразительнее и промолчал.
А лопоухий старшак неожиданно обрадовался.
— Во, правильно, — подтолкнул он вперёд неосмотрительно подавшего голос пацанчика. — Давайте, давайте один на один, а там видно будет.
Про «видно будет» Жеке понравилось не очень, но об этом пока и не думалось, предстояло стычка с «бычком» в спортивках. И её нужно было закончить побыстрее.
Все вышли из беседки на дорогу. Старшак скомандовал: «Понеслась». Но ничего никуда не понеслось: мелкий в спортивках был очевидно не рад своей опрометчивости, он топтался на месте, настороженно зыркал на Жеку и биться не лез. Жека тем более атаковать не собирался.
На всё это молчаливо взирал чернотой стёкол спящий хрущёвский дом.
— Ну что ты? Давай! — стал подстёгивать старший своего товарища, и тот, решив: а, будь что будет, поднял кулаки и двинулся вперёд.
Настоящей драки пацан, однако, не знал, и движения его были робкие, скованные. Он стал совать Жеке кулаком в плечо, и Жека легко заломил ему руку за спину — на самбо Жека ходил сто лет назад, в старших классах, но кое-какие навыки въелись на всю жизнь.
— Ай! Отпусти! — заскулил пацанчик.
Старшак двинулся ему на выручку, а малый в медвежьей футболке бегал вокруг, не зная, что ему делать.
Жека выпустил руку и отодвинул противника. И тут заметил, что его поднадзорное окно черно, как квадрат Малевича — спасительный ночной светильник больше не горел. Теперь счёт пошёл на секунды, надо было срочно что-то делать, а рядом с ним прыгали и мешались три малолетних балбеса.
— Решили втроём на одного? — рассмеялся Жека зло и немного театрально. — Ну, хорошо же!
Он взмахнул руками в воздухе и изобразил самую восточную из всех возможных стоек.
Противников это привело в некоторое смятение. Двое мелких и так не особенно рвались в бой, а ушастый в тельняшке испытывал, видимо, двойственные чувства. С одной стороны, соперник сильно младше и почти на голову ниже, с другой — а ну как вытворит что-то этакое, потом позора во дворе не оберешься. Так что он топтался на месте и всё трогал и трогал тельняшку, как будто размышлял, рвануть её на груди или пока не надо.
Самому Жеке драка тоже была совсем не нужна. И он предложил:
— Ладно, давайте не так. Давайте по-другому.
И многозначительно прищурился.
— Спорим, что вы сейчас побежите отсюда со всех ног? А, спорим?
Троица удивлённо моргала, пацан в трениках потирал пострадавшую руку.
— Кто спорит, тот говна не стоит, — насуплено проговорил он.
— Так и запишем: зассали, — протянул Жека, мимоходом взглядывая на окно.
Окно чернело, и это было очень, очень неправильно.
— Зассал твой дедушка, — вдруг веско заявил лопоухий старшак. — Нечего тут на понт брать, никто от тебя не побежит. На что спорим?
— На пять рублей.
Рука старшака поколебалась и выдвинулась в сторону Жеки.
— Идёт. Разбивай, Муля, — приказал старшак пацанчику с медведем.
Жека сжал протянутую руку, а обуреваемый сомнениями Муля рукопожатие это разбил.
— Вот сюда становитесь, — показал Жека своим настороженным визави на беседочный тёмный угол.
— Зачем ещё нам там стоять? — заспорил старшак.
Жека не настаивал. Он резво пошагал к дому, у оградки палисадника наклонился. В приморских городах на земле везде полно гладких обкатанных камешков, валялись они и здесь, это Жека приметил заранее. Он похватал штук пять, поднялся, размахнулся и со всей силы запульнул камни в нужное окно. Окно было широкое, на три створки, этаж был второй, и промахнуться было невозможно. Первый камень, правда, стукнул о раму и отскочил обратно, зато другие сделали своё дело.