Из своих детских лет Жека помнил всякое, не только хорошее, разного там хватало. То, что им с Воробьём встретились сегодня подряд добрые люди, он воспринимал как некоторую компенсацию мироздания за предыдущее цыганское бедствие. В котлете, правда, попалась острая косточка, ну так не всё же коту Масленица.
Едоков за здешними не самыми чистыми столиками почти не было, только пара работяг в потёртых робах неспешно ковырялась в тарелках с каким-то подозрительным рагу, да сидящий под воззванием «Помоги товарищ нам, убери посуду сам!» задумчивый мужик в клетчатой рубахе медитировал над борщом.
Жека допил компот, стакан с темневшими на дне сухофруктами подвинул к Воробью — сам он такое не любил, а Воробей, как теперь вспомнилось, поедал с большим удовольствием. Потом Жека поделился с другом своим планом.
Жека решил угнать у цыган машину и потом обменять её на велосипед.
***
Заросли кустарника, что граничили с цыганской улицей, занимали изрядную площадь, и это играло Жеке с его товарищем Воробьём на руку, помогало прокрасться в нужное место незамеченными. Пробираться там, правда, было не везде удобно, кое-где пришлось повоевать с колючками, а пару-тройку особенно заросших участков вообще проползали на четвереньках.
Кусты тут и там изобиловали жизнью, и на друзей недовольно пищали невидимые в ветвистой чащобе птицы, одинаково ругаясь как на Жеку, так и на Воробья, не зная о пернатой природе его фамилии и не желая принимать его за своего. А однажды под ноги выскочил, всех напугав и сам ещё больше перепугавшись, одичавший лохматый котяра.
Друзья заблудились в этих негостеприимных дебрях и вылезли, грязные и исцарапанные, не там, где было нужно, а в самом конце улицы, где на них подозрительно уставился куривший на лавке толстенный старый цыган. Пришлось возвращаться в кусты и проделывать немалый путь вдоль дороги, держась от неё на некотором расстоянии. Когда в уже наступивших сумерках вылезали из кустов снова, то едва не наткнулись на всё тех же мелких цыганских оболтусов. Те жгли в костерке какую-то вонючую резину метрах в пятнадцати от жигуля, и друзья обнаружили их заранее — но один мелкий отошёл пописать в неудачную для Жеки с Воробьём в сторону и едва их не обнаружил.
Посиделки у костра могли затянуться надолго, и Жека занервничал. Какое-то неочевидное чувство подсказывало ему, что времени на всё про всё именно у него остаётся не так и много. И нескольких суток, как в случае с недавним курортным делом, здесь ему не дадут.
Хоть сумерки наступили, темнело, однако, медленно. Жека подумывал уже потихоньку пробираться к машине — авось сидящая у костра ребятня тихого движения в сумраке и не заметит. Но что, если заметит? Тогда придётся удирать — и весь план полетит к чертям. Пока Жека колебался, из дворов раздался густой как бульон женский голос, и двое цыганчат, что-то расстроенно пробормотав, поглядели напоследок в костёр и побежали к своей калитке. Постепенно и остальная компания разбрелась по домам — видимо, на ужин. Жеке так и представилась патриархальная картина: за столом большое семейство, три поколения, а то и все четыре, если где-то сбоку примостилась морщинистая усатая прабабка, кто-то младший лезет нетерпеливой ручонкой в общее блюдо впереди всех — и получает по лбу строгой отцовской ложкой…
Тем временем костёр, возле которого теперь никого не было, затрепетал на ветру, вспыхнул напоследок совсем ярко — и погас. И Жека с Воробьём тут же отправились, что называется, на дело.
В глубине души Жека надеялся, что машина будет не заперта: чего, мол, боятся хозяевам, они же сами цыгане. Ну или одну из дверей просто забыли бы закрыть. Но увы, хозяин жигуля был не дурак и знал, как оно в жизни случается. Хорошо хоть стекло водительской двери было закрыто неплотно, Жека просунул туда край острой ветки, а потом пальцы, и с большим трудом немного эту щель расширил. Было бы совсем здорово опустить стекло настолько, чтобы туда могла пролезть тонкая детская Жекина рука, но нет, так это не работало, и дальше оно не пошло.
Тогда Жека ободряющее махнул засевшему на стрёме Воробью и достал из кармана заранее приготовленную леску с петелькой на конце.
Кто хоть раз захлопывал в кабине ключи и вскрывал автомобиль, набрасывая нитку с петлёй на пластмассовый столбик отпирающего двери механизма через щель в окне, тот запомнит этот процесс надолго. Жеке приходилось это делать не единожды.