— Пойдёмте, я вас отсюда выведу.
Уголовный человек Помидор едва заметно нахмурился. В мутных его глазах промелькнула работа мысли. Жека не стал ждать, развернулся и быстрым шагом направился к дальнему выходу. На середине вестибюля он услышал шарканье подошв, помидорный человек решил-таки последовать за ним.
Запасной лестничный спуск, куда повёл Жека своего молчаливого спутника, был заброшен, им не пользовались. Спроектировали его, видимо, в расчёте на постройку дополнительного институтского корпуса на пустыре позади общежития, но корпус тот так и остался в виде заложенного в конце восьмидесятых фундамента, что порос теперь неопрятным густым кустарником и служил обиталищем для стаи бездомных собак. А на площадках оказавшейся ненужной общежитской лестницы громоздились старые шкафы, разобранные кровати, мешки с чем-то окаменевшим внутри и прочая подобная красота. Пробраться, однако, там было вполне можно.
Когда Жека с Помидором начали свой осторожный спуск в дышащей пылью темноте, топот спасающихся от неожиданной облавы ног и стук дверей уже затихли, все попрятались по комнатам. Милиционеров тоже слышно не было. Стараясь двигаться бесшумно, не выпачкаться и тем более не дай бог что-нибудь не завалить, ночные путники постепенно добрались до второго этажа. Там Жека осторожно выглянул в вестибюль. Можно было спуститься и на первый этаж и пройти к выходу — бабуля-вахтёр поругалась бы, поворчала, но выпустила их, но существовал путь получше.
Неслышно ступая, они проследовали длинным коридором, открыли балконную дверь и вышли на присыпанную снегом лоджию. Вдохнув морозного воздуха, Жека перебрался через перила, примерился и спрыгнул в сугроб. Помидор в сомнении посмотрел с балкона вниз, и Жека махнул ему рукой:
— Не надо.
Потом сунулся под нависающие плиты балкона первого этажа, нащупал и вытащил из темноты деревянную приставную лестницу. Полезное это приспособление в своё время неизвестные общажные обитатели обнаружили как раз там, где Жека со своим попутчиком только что пробирались. Лестницу догадались втихую перетащить сюда, где она была нужнее. А до этого, рассказывали старшекурсники, тоже лазили здесь туда-сюда, только пользовались вместо лестницы отломанным откуда-то длинным железным перилом.
Жека приставил лестницу к балкону, придержал, и Помидор неловко, медленно и неуверенно нашаривая подошвами перекладины, спустился. Снег глухо хрустнул под его ботинками.
Уголовный жутковатый человек выпустил изо рта облачко пара и бросил на Жеку короткий взгляд. Он не протянул руки, какое там. Он даже не кивнул. Он не кивнул, не протянул руки и ничего не сказал, но сам этот его короткий взгляд, а ещё чуть-чуть шевельнувшаяся щека — как будто он попытался улыбнуться, но у него не вышло, — на самом деле обозначали многое. В числе прочего обозначали они то, что в мелкие Жекины общежитские дела человек с круглым и томатным прозвищем отныне вмешиваться не будет.
Помидор развернулся и побрёл, разбрасывая ботинками снег, туда, где ветер гнал вдоль дороги густые снежные хлопья и вдалеке горел недобитый фонарь. Скоро квадратная фигура скрылась за углом.
Глядя в спину этому жутенькому, похожему на филина из мультфильма про ёжика в тумане персонажа, Жека испытал двойственные чувства. С одной стороны, хоть вот так услужливо помогать этому отталкивающему типу, едва ли не шестерить тут, было не очень приятно, теперь руки в отношении Короля у Жеки были развязаны. А главное — в будущее здешнего молодого и бестолкового Жеки никакая, даже косвенная, вражда с уголовным авторитетом, этим молчаливым абсолютным злом, не протянется. Так что польза от сделанного была несомненна.
С другой же стороны…
С другой стороны так получилось, что Жека знал, что ждёт человека-помидора в не самое отдалённое время. И знание это было с ним с самого начала. Он хорошо помнил фотографию в городской газете, где из раскрытой двери уткнувшегося в столб «девяносто девятого» жигуля свешивалось наружу мёртвое туловище. Мент-одноклассник Лямкин потом рассказывал, что в этом громком деле найти виновных особой надежды нет: слишком много было вокруг желающих сделать из Помидора салат и выдавить из него на снег как можно больше томатного сока.
Можно по-разному относиться к таким вот помидорным людям. Сам Жека считал, что отношение к ним должно быть однозначное — такое, какого они и заслуживают. Он был уверен, что жизнь без них станет куда лучше, а воздух чище. И пытаться о чём-то предупредить человека с побитым оспинами лицом он и не думал. Однако же, глядя в исчезающую квадратную спину, Жека испытал неприятное чувство. Как будто это он сам лично стоит позади неизвестных автоматчиков, что подкараулили машину уголовного человека Помидора на безлюдном изгибе улицы Кирова, дали очередь по колёсам, а потом расстреливали её, вильнувшую в обочину, пока в их калашах не опустели магазины.