— Если начнется дождь, мы остановимся в Валати. Это совсем недалеко; мы только что миновали Киндерхук.
— Лучше включи фонарик, иначе свалишься в канаву. Твой щенок еще в корзинке? Очаровательный малыш. Ого! Смотри-ка, какая там шарахнула молния! Жалко, на мне нет кожаных штанов, они не пропускают воду.
— Молния на западе, над Гельдербергом. Пока дождь доберется сюда, может пройти несколько часов. Переходим на рысь!
Копыта застучали быстрее и, почти в тот же момент сэра Ховарда пробрала легкая дрожь. Неужели пахнуло сыром или ему просто показалось?
— Стой, человек! — раздалось знакомое мерзкое чириканье.
Слепящий свет ударил в лицо. Он оглянулся, пытаясь увидеть Хааса, но тот как сквозь землю провалился.
В двухколесном циклете их было двое. Вернее, в циклете сидел один, а второй уже выбрался наружу и теперь внимательно рассматривал сэра Ховарда. Тот мысленно выругался, вынимая ногу из стремени.
— Не слезай с лошади! — раздалась команда, потом в темноте вновь зазвучало чириканье обоих прыгунов, после которой последовало новое распоряжение: — Отдай мне поводья!
Циклет с ровным гулом двинулся вперед со скоростью чуть менее шести миль в час; Пол Джонс рысил на привязи вслед за машиной. Один из прыгунов ерзал на своем сидении, стараясь держать всадника в поле зрения.
«Наверное, дорожный патруль, — подумал рыцарь. — Отвезут меня на свой пост в селение Валати. Сами прыгуны поселок упорно называли Валлити, вызывая раздражение местных жителей, с пеной у рта утверждавших, что лично они живут в Валайше. Конечно, будут допрашивать и, вероятнее всего, под действием верамина. Они хотят знать, кто я такой на самом деле. Они даже могут захотеть что-нибудь узнать об Элсмите. Я не имею права ничего говорить. Значит, обязан убить себя. Стоп! Может быть, есть более приятный способ выбраться из этой заварухи. Попытка бежать ничего не даст: у них есть прожектор и пистолеты. Если б только у того малого, который пялится на меня, хоть на минутку свело бы шею!» Рука рыцаря воровато юркнула в одно из отделений седла…
Процессия, наконец, добралась до поста. У дверей стоял стражник с длинным карабином в руках. Двое циклетчиков выбрались из машины, еще один прыгун вышел к ним из дверей, внутри помещения был виден четвертый прыгун, сидевший за пишущей машинкой.
— Слезай с лошади, человек!
О Боже, подумал сэр Ховард, лишь бы меня не зашатало. Я должен сохранить ясный ум. Он выудил щенка из корзинки, закрепленной на крупе Пола Джонса.
— Входи. Нет, стой! Оставь меч снаружи.
Рыцарь несколько неуклюже отстегнул от пояса меч и прислонил его к наружной стене поста.
— А это что такое? — в луче фонарика блеснули глаза щенка. — Внутри поста не должно быть собак. Ты должен оставить ее снаружи.
— Она убежит, ваше Превосходительство.
— Тогда сунь ее назад в корзинку.
— У корзинки нет крышки. Щенок оттуда выпрыгнет, ваше Превосходительство.
В темноте раздалось раздраженное чириканье, потом последовала другая команда:
— Оставь собаку стражнику. Он согласен ее подержать.
Стражник взял одной рукой поводок, а другой попытался почесать щенка за ухом, но тот вдруг задрожал и попытался отодвинуться как можно дальше. Сэр Ховард неуклюже прошел внутрь поста самой лучшей походкой простолюдина, на какую был способен.
— Твои бумаги, человек. Садись сюда. Закатай рукав на предплечье.
Игла вонзилась под кожу. Тем временем прыгуны стали просматривать бумаги.
«Я должен говорить так, как нужно, — подумал он. — Надеюсь, моя идея сработает. Если Бог есть, Он поможет мне сказать все правильно. Элсмит, кажется, в Бога не верит; по крайней мере, на это порой намекает. Но если Всевышний все-таки есть, Он поможет мне сказать все так, как надо».
Началось. Вот оно, это пощипывание, это чувство легкого головокружения. «Я должен говорить так, как нужно. Если я начну говорить что-то не так, мой складной нож уже наготове. Я сумею вытащить его быстро, до того как они меня остановят. Думаю, лучше всего полоснуть по горлу. Я уверен, что лезвие слишком коротко и до сердца не достанет. Лишь бы Бог позволил мне все сказать правильно…»
Допрос начался. Прыгун, который был за начальника, оторвал взгляд от бумаг.
— Тебя зовут Чарльз Вейер?