— Не только к этому. Разложившемуся полностью трупу все равно, на троне он или нет.
— Но разве не этой цели добиваешься ты много лет, как Кварар, совершивший свои девять подвигов?
— Да, но годы сделали меня предусмотрительным. Я не стану даже обещать обсуждать это предприятие, пока не буду знать заранее, что встречу в этом строении, — я имею в виду план всего здания, а также расписание всей его деятельности.
— Если бы у меня было все это, мне не нужно было бы нанимать землянина, чтобы он совал свой нос в чужие дела, — Квейс в раздражении плюнул на пол. — Ты упускаешь прекрасную возможность. Вы, земляне, иногда сбиваете меня с толку. Может, я дополняю предложение...
— К Хишкаку это предложение! — выпалил Феллон, вставая. — Где я найду тебя в следующий раз?
— Я буду в Заниде еще день или два. Ты сможешь увидеть меня на постоялом дворе Ташин.
— Где останавливаются игроки и шуты?
— Ну, разве я не играю роль одного из них?
— Вы играете ее весьма натурально, маэстро!
— Гм, однако никто не знает, кто я на самом деле, поэтому попридержи свой ядовитый язык. Прощай!
Феллон попрощался и вышел на яркий свет Рокира. В уме он взвешивал результаты: 45 кардов — достаточно, чтобы он и Гази продержались некоторое время. Но совсем мало для того, чтобы начинать возвращение трона.
Феллон хорошо знал свои слабости; даже если бы он получил большую прибыль, как и надеялся, он должен был бы побыстрее нанять воинов и с их помощью вернуть себе трон, иначе деньги пробежали бы у него сквозь пальцы, как вода. Ему хотелось получить тысячу кардов, о которой говорил Квейс, но просить его пробраться в Сафк — это уж слишком. Многие пытались сделать это, а конец был один и тот же.
Он остановился возле одной лавки и купил бутылку квада, самого крепкого кришнанского напитка, напоминавшего по вкусу разведенную водку. Как и большинство землян из Кришнана, он предпочитал этот напиток всем остальным; вкус мало интересовал его. Он хотел напиться, чтобы забыть свои неприятности.
— О, Феллон! — произнес резкий, язвительный голос.
Феллон обернулся. Его первое опасение оправдывалось. Рядом с ним стоял другой землянин: высокий, стройный, чернокожий, с курчавыми волосами. Помимо балхибской накидки на нем был новый земной костюм. Со своим резким голосом, четкими жестами и живыми манерами он составлял полную противоположность Феллону. У него был вид человека, уверенного в себе и сознающего свое превосходство над остальными. Это был Перси Мжипа, консул Земной Федерации в Заниде.
Лицо Феллона приняло уклончиво-бессодержательное выражение. По некоторым причинам он не любил Перси Мжипу и не мог заставить себя лицемерно улыбаться консулу. Он просто сказал:
— Хэлло, мистер Мжипа!
— Чем вы заняты сегодня? — спросил Мжипа на беглом английском, но с акцентом, шедшим из его родного языка банту.
— Ем лотос, старина, всего лишь ем лотос.
— Не согласитесь ли вы пройти со мной в префектуру? Я хотел бы познакомить вас с одним человеком.
Озадаченный Феллон последовал за Мжипой. Он хорошо знал, что не относится к числу тех людей, которых Мжипа мог бы продемонстрировать заезжему значительному лицу, как пример землянина, приносящего добро Кришнану.
Они миновали тренировочную площадку, где маршировали отряды гражданской гвардии Занида: взводы копьеносцев и алебардщиков. Их строевая выправка была несовершенной, и им недоставало глянца профессионалов Кира, но они выглядели внушительно в своих алых туниках под кольчугами.
Мжипа взглянул на Феллона.
— Я думал, вы тоже в гвардии.
— Верно. Сегодня вечером патрулирую. Кошачьей походкой...
— Тогда почему вы не на параде?
Феллон улыбнулся:
— Я в отряде, где половина гвардейцев — не кришнанцы. Можете себе представить землянина, кришнанца, осирианца и тотианина, шагающих на параде в одном строю?
— Зрелище пугающее. Что-то вроде делириум тременс или ужасов ТВ.
— А как насчет восьминогого осидианина?
— Думаю, ему можно было бы поручить нести флажок, — сказал Мжипа, и они прошли мимо. Теперь они поравнялись с земным миссионером, все еще говорившим.
— Кто это? — спросил Феллон. — Мне кажется, он ненавидит все.
— Его зовут Вагнер, Уилком Вагнер. Американец, вселенский монотеист.
— Вклад Америки в межпланетные недоразумения, не так ли?
— Можно сказать и так. Самое странное, что он известный авантюрист. Его настоящее имя Даниэль Вагнер; под прозвищем Унылый Дэн он известен на многих планетах как отъявленный мошенник.
— Что же с ним случилось? Бросил свое занятие?
— Да, решил замолить свои грехи, сидя в тюрьме Новоресифе. Когда он вышел оттуда, вселенские монотеисты нуждались в миссионерах на Западе. Вот они и послали его. Но сейчас он еще большая помеха, чем раньше.
Тень беспокойства промелькнула на темном лице Мжипы:
— Эти парни доставляют мне большую головную боль, чем такие обманщики, как вы.
— Обманщики? Дорогой Перси, вы удивляете меня, больше того, вы меня обижаете. Никогда в жизни я...
— Идемте, идемте! Я знаю о вас все. Или точнее, — поправил пунктуально Мжипа, — гораздо больше, чем вы думаете.
Они подошли к большой, увенчанной флагом палатке. Африканец ответил на приветствия алебардщиков, охранявших вход в павильон, и вошел. Феллон следовал за ним по путанице коридоров в комнату, отведенную для консула на время праздника. Здесь стоял плотный, почти квадратный морщинистый человек с щетинистыми, коротко подстриженными волосами, вздернутым носом, широкими скулами, невинными голубыми глазами и белыми усами в эспаньолке. Он был тщательно одет как землянин-турист. Когда они вошли, этот человек встал и вынул изо рта трубку.
— Доктор Фредро, — сказал Мжипа, — вот этот человек. Его зовут Энтони Феллон...
— Спасибо, — пробормотал Фредро, слегка наклонил голову и полузакрыл глаза, как от яркого света.
Мжипа продолжал:
— Доктор Фредро прибыл для археологических исследований. Он самый неутомимый из туристов, каких мне приходилось встречать.
Фредро сделал протестующий жест, сказав на английском со славянским акцентом:
— Мистер Мжипа преувеличивает, мистер Феллон. Я нахожу Кришнан интересной планетой, только и всего. Поэтому я и хочу использовать удобный момент.
— Он меня загонял, — вздохнул Мжипа.
— О, это преувеличение, — сказал Фредро. — Мне нравится изучать язык тех стран, которые я посещаю, и смешиваться с туземцами. Сейчас я изучаю язык. Что же касается туземцев... О, мистер, Феллон, не знаете ли вы балхибских философов в Заниде? Мистер Мжипа знакомил меня с солдатами, дворянами, купцами, рабочими, но не с интеллигентами.
— Боюсь, что нет, сказал Феллон. — Кришнанцы не особенно интересуются вопросами разума, особенно балхибцы, которые считают себя практичной расой. Единственный же философ, которого я знал, был Сайниан бад-Сабзован при дворе доура Гозаштанда. И я никогда не понимал его.
— А где сейчас этот философ?
Феллон пожал плечами.
— Там, где прошлогодний снег.
Мжипа сказал:
— Ну что ж, я уверен, что вы сумеете показать доктору Фредро множество интересных вещей. Его особенно интересует одна достопримечательность, которую не посещают обычные туристы.
— Что же это? — спросил Феллон. — Если вы имеете в виду усадьбу мадам Фаруди в Изенду...
— Нет, нет, ничего подобного. Он хочет, чтобы вы проводили его в Сафк.
2
Феллон удивленно взглянул, потом воскликнул:
— Что?!
— Я сказал, — повторил Мжипа, — что доктор Фредро хочет, чтобы вы провели его в Сафк. Вы, конечно, знаете, что это такое?
— Конечно. Но что, во имя Вакха, хочет он там делать?
— Если... если позволите объяснить, — заявил Фредро, — я археолог.
— Один из тех парней, что откапывают куски разбитой масленицы и восстанавливают по ним историю империи Калвм? Продолжайте, я понимаю.
Посетитель несколько раз развел руками, казалось, он с трудом подбирал слова:
— Послушайте, мистер Феллон. Представьте себе это отчетливо. Вы знаете, что на Кришнане ведется большой эксперимент.