И Людовик, и Мэл сидели все там же. В тени забора.
— Готовы? — Мэл улыбнулся. У него была хорошая, искренняя улыбка; Антону сразу стало легче, он несмело улыбнулся в ответ:
— Мы же… а тренировка? Комбинации?
— Мы будем играть игроками, а не комбинациями, — серьёзно сказал Мэл. — Я буду помогать вам, Людовик — им… Фолить не надо, грубо играть не надо, свисток слушать надо, а в остальном — сам все увидишь, — и Мэл кивнул, давая понять, что время разговоров прошло.
— Будешь играть в связке со мной в нападении, — шёпотом сказал Вова.
— Но мы же не тренировались, — робко возразил Антон.
Вова насупился:
— А ты разуй глаза и следи за игрой. Я пойду в проход и вытащу твоего защитника на себя, а потом отдам тебе пас за голову, а ты тогда вколачивай сверху…
Людовик подобрал губы и свистнул. Взлетел мяч; команда Людовика рванула в атаку сильно и слажено. Антон на секунду растерялся — Вова толкнул его в спину, выкрикнул что-то непечатное, тогда Антона будто включили: он увидел мяч, бьющий в наст под широкой ладонью парня с цифрой «пять» на жёлтой майке, потом увидел Сашу, который ожидал передачи, а потом увидел всю игру — колёсики и шестерёнки, готовые зацепиться одна за другую, и вот механизм команды соперников приходит в движение, и вот уже Саша атакует кольцо, которое защищают, кажется, Костя с Игорем…
Бросок сорвался. Костя перехватил мяч, отдал передачу Игорю, а тот — Артуру; Антона перекрывал защитник с номером «шесть» на майке, Антон не помнил его имени. Следовало избавиться от опеки как можно скорее; Вова ждал паса, и Артур отдал ему пас, но Саша — это был Саша! — выпрыгнул и перехватил мяч, и понёсся к кольцу, танцуя, обводя защитников, отдал пас кому-то из своих и получил ответную передачу, снова выпрыгнул…
Боковым зрением Антон видел, как Мэл взмахнул рукой. Круглый камень величиной с куриное яйцо ударил Сашу в затылок; мяч отскочил от кольца. Саша упал, выбросив вперёд длинные мосластые руки.
— Ноль-ноль, — спокойно сказал Мэл.
Антон уже был рядом с Сашей и видел, как закатившиеся было глаза вернулись на место. Антон протянул руку, но Саша поднялся без его помощи, хотя и с трудом. Выпрямился; носком кроссовка отшвырнул камень с поля. Осторожно потрогал затылок.
— Не стой! — раздражённо бросил Антону. — Играй…
Антон удивлённо обернулся на Мэла.
— Играй, Антоша, — мягко сказал тот. — Ничего страшного.
Антон оглядывался, ища взгляды товарищей по команде. Кто-то отворачивался. Кто-то ухмылялся.
Мяч снова был в игре. Команда противников почти сразу провела удачную комбинацию, выведя на бросок одного из Славиков, но тот промахнулся.
Игра есть игра; сквозь потрясение и сквозь звон в ушах к Антону понемногу возвращалось ощущение поля, мяча, команды. Он начинал понимать Вову, мысленно достраивать победную комбинацию; он ввязался в борьбу за мяч, отобрал и отдал точную передачу Косте, получил ответную передачу и тут же отдал мяч Вове. Вова снова пошёл в прорыв, ему удалось-таки увлечь за собой Антонова защитника, Антон открылся, Вова отдал пас, и Антон впервые с начала игры ощутил настоящий кураж. Рванул, чтобы заколотить мяч сверху…
Он успел увидеть, что мяч в кольце. И тут же — с опозданием — пришла боль; из Антонова плеча торчал маленький дротик, похожий на швейную иголку с головкой, одетой в шёлковый парик.
Преодолевая темноту перед глазами, Антон вырвал иглу. Крови было немного, и она тут же запеклась.
Кто-то аплодировал. Мяч, только что побывавший в кольце, укатился за поле.
— Два-ноль, — удовлетворённо сказал Мэл. — Блестяще, Тоша.
Антон растеряно огляделся.
— Играй, — быстро сказал Вова.
Антон непонимающе взглянул на Мэла.
— Хватит помнить об этой царапине, — сказал Мэл. — Ты же забросил! Мы ведём два-ноль. Давай закрепим преимущество?
Игра началась снова, но Антон уже не понимал её. Был наблюдателем. Видел, как «жёлтые» рвутся к кольцу, какое ожесточённое сопротивление оказывают «зеленые»; видел, как Вова орёт на Игоря. Видел, как Олег идёт в атаку, выпрыгивает на линии штрафных для броска — но вместо того, чтобы атаковать корзину, даёт красивую передачу Саше, который к тому времени освободился от опеки. Саша взметнулся над кольцом — в эту секунду железный шарик, подшипник от какого-нибудь гигантского колёса, ударил его в висок.
Мяч прокатился по ободу корзины — но внутрь так и не попал, свалился снаружи; кто-то — Людовик! — разочарованно выругался.
— По-прежнему два-ноль, — удовлетворённо сообщил Мэл.
Саша поднялся с подмёрзшего снега. Слепо огляделся. Скользнул взглядом по Антону, но не увидел его.
— И снова мяч в игру, — сказал Мэл. — Что с тобой, Тоша?
Антон молчал. Смотрел, как Саша бредёт по площадке — по-прежнему вслепую. Как будто перед глазами у него до сих пор темно.
— Что с тобой, Антон? Идёт игра…
— Но я так не могу, — сказал Антон.
Людовик усмехнулся. Резко запрокинул голову, водворяя на место очочки. Тряхнул длинными тусклыми волосами.
Мэл поднял брови:
— А через «не могу»? Как тебе мама в детстве говорила, когда ты отказывался от каши?
Слово «мама» было, как скрип железа по стеклу. Антон дёрнулся; Мэл кротко улыбался и смотрел ему в глаза.
Тогда Антону — снова — захотелось спрятаться. И от этого взгляда, и от слова «мама», и от всего. Он подобрал мяч; где-то внутри его крепло знание, что спрятаться можно в игре. Ему захотелось забросить оранжевый шар в кольцо — захотелось с такой силой, как хочется иногда почесать зудящий комариный укус.
Вперёд. Стук мяча о мёрзлый снег. Вова понял его сразу же — отличный он разыгрывающий, Вова. Передача, ещё передача, обманное движение; рывок, обводка, прыжок…